В декабре 1979 года я был аспирантом по обмену в Московском государственном университете, когда Кремль начал войну в Афганистане. По пластиковому стандартному настенному радио в нашей комнате в общежитии, которое было постоянно настроено на Радио Москвы, я слышал, как советские дикторы использовали тот же оруэлловский язык, который Путин использовал на прошлой неделе, чтобы оправдать нападение России на Украину. В 1979 году советское правительство заявило, что СССР не вторгается в Афганистан, а предлагает «братскую помощь» в виде «ограниченного контингента войск». Сегодня Путин настаивает на том, что Россия не ведет войну с Украиной, а вместо этого проводит «спецоперацию» по «демилитаризации и денацификации» своего соседа.
Заманчиво рассматривать такие сходства, как свидетельство того, что современная Россия — это не более чем уменьшенный в масштабе СССР. Тем не менее, несмотря на свою зависимость от кампаний по дезинформации, которыми мог бы гордиться Советский Союз, путинская Россия во многих отношениях является более опасным противником, чем СССР в последние десятилетия своего существования. Во-первых, Россия при Путине — это диктатура одного человека, а не однопартийный режим. После смерти Сталина однопартийный режим означал, что советские правители управляли как часть коллективного руководства, где члены Политбюро могли ограничивать действия Генерального секретаря Коммунистической партии. Сегодня такого нет.
Путин обладает властью над продвижением элиты, с которой не мог сравниться ни один советский лидер после Сталина. Большинство членов нынешней правящей группы в России — это люди, которые обязаны своей карьерой — а во многих случаях и личным состоянием — непосредственно Путину. К ним относятся невероятные истории «из грязи в князи», такие как история Виктора Золотова, бывшего телохранителя Путина и спарринг-партнера по дзюдо, который сейчас возглавляет Росгвардию, жизненно важную часть сил вторжения в Украину.
Сотрудники силовых структур, такие как Золотов, веками играли заметную роль в российском правительстве, но по сравнению с советской эпохой сегодняшняя Россия привлекает непропорционально большую часть своих высших руководителей из вооруженных сил и спецслужб, что заставляет некоторых называть путинскую Россию милитократия (управление силовиками). В таких режимах применение или угроза силой становится стандартным решением многих проблем страны, будь то дома или за границей.
В окружении подхалимов, а не членов Политбюро, которые часто имели глубокие институциональные связи с ключевыми министерствами или регионами СССР, Путин имеет больше свободы действий в вопросах войны и мира, чем советские генеральные секретари, по крайней мере, те, кто занимал посты после Сталина. В результате, давление с целью расколоть правящую элиту по поводу войны на Украине, скорее всего, не удастся, независимо от того, исходит ли это давление из внешнего мира или с улиц России.
Во многих отношениях мировоззрение, которым движет Путин и его помощники, также более опасно, чем советский коммунизм, особенно форма коммунизма, существовавшая в СССР в последние десятилетия. Вместо марксистской системы убеждений, которая видит в основе социального конфликта борьбу между рабочими и капиталистами, путинская Россия продвигает идеологию, основанную на воинственной форме национализма, которая побуждает Путина считать себя защитником всех тех, кого он называет частью Русского Мира. Задуманный, как средство расширения влияния России далеко за ее нынешние границы, Русский мир включает в себя не только граждан Российской Федерации, но и всех русскоязычных и «соотечественников» на обширной территории Евразии. Помимо Украины, земли, которым угрожает эта концепция, включают большую часть северного и восточного Казахстана и восточную окраину Эстонии, которая является членом НАТО.
Таким образом, на вопрос, возвращается ли современная Россия к своим советским корням, ответ отрицательный. Хотя Кремль действительно стремится восстановить контроль над территорией, утраченной с распадом СССР, путинская Россия — это не современный Советский Союз, а нечто гораздо более угрожающее. Это персоналистская диктатура с экспансионистскими амбициями, которая, кажется, забыла уроки, которые Советский Союз и мир извлекли из балансирования Хрущева на грани войны на Кубе в 1962 году. Стоит напомнить, что Политбюро сняло Хрущева через два года после Карибского кризиса.
Кто сможет убрать Путина и превратить Россию в ответственного игрока в мировых делах? Все в Украине и за ее пределами ждут ответа на этот вопрос.
