Интервью с Анной Гусаровой, директором Центральноазиатского института стратегических исследований.
— Вы являетесь экспертом в области политики США в Центральной Азии. А как вы считаете, эта политика вообще существует?
— Не устаю повторять — политика существует, но стратегии нет. Поскольку за 25 лет независимости наших стран мы наблюдали — независимо от того, кто приходил к власти в США – республиканец или демократ, видение региона всегда было привязано к Афганистану, борьбе с терроризмом там. И, соответственно, Центральная Азия воспринималась как тот регион, который должен способствовать стабилизации ситуации в Афганистане. Документов стратегических нет, т.е. политика США в Центральной Азии регламентируется стратегиями национальной безопасности. В этих документах традиционно есть региональные блоки. Мы традиционно относимся к региону Южная Азия. В последней стратегии национальной безопасности Трампа Центральной Азии посвящён целый абзац.
— Чем тогда, если не стратегия то политика Трампа отличается от политики Обамы?
— Кардинально ничем. Потому что экономическое развитие, реформы и стабильность — это те приоритеты, которые Трамп обозначил в своей стратегии национальной безопасности. То же самое прослеживалось на протяжении последних администраций. Единственная разница — это внутренние вопросы, которыми сейчас Трамп занимается. Это в первую очередь миграционные вопросы – отмена грин-кард лотереи. Вспомним последние теракты, в которых всплывали выходцы той или иной страны Центральной Азии. В этом вопросе, конечно, ситуация поменяется, потому что он планирует отменить лотерею и соответственно у граждан стран Центральной Азии будет меньше возможности просто переехать в США и быть вовлеченными в какой-то инцидент. Визовые вопросы в ближайшем времени тоже не изменятся. Вероятность отмены виз равна нулю. При этом радует, что американцы выдают казахстанцам уже десятилетние визы, в отличие от европейцев, например.
— Вы считаете, он доведет это свое обещание до конца? Потому что этот вопрос не только в его компетенции, но и Конгресса?
— Естественно демократы не поддерживают эту инициативу. Вспомните недавнее обращение Трампа к Конгрессу, в котором он изложил 4 пункта своей миграционной реформы. И один из них как раз был об отмене грин-карт. Надо сказать, что дискуссия очень мощная идет, но если он помимо этой меры, реализует еще одну, которая предполагает легализацию пребывания мигрантов уже находящихся на территории США, то я думаю, что вопрос с лотереей будет решен. Даже если Трампа не поддержит Конгресс, существует вероятность, что условия лотерии поменяются, и отбор будет гораздо жестче. Трамп же заявил, что Америке нужны образованные специалисты.
— Есть устоявшее мнение, что интерес США к Центральной Азии обусловлен только в сдерживании России и Китая. Вы согласны с этим?
— Не могу не согласиться, потому что такие вопросы часто озвучиваются на разного рода высоких встречах, конференциях по безопасности, которые проходят как в США, так и в регионе. Однако не стоит забывать, что американский политический истеблишмент очень разный. Есть советники Трампа, которые действительно в это верят и рассчитывают на то, что политика США, причем не только в Центральной Азии, должна быть направлена на противовес или сдерживание Москвы и Пекина. Но опять же есть люди, в том числе и военные, которые прекрасно понимают, что Белому Дому в той или иной степени придется взаимодействовать с Россией и Китаем. США не намерены «так глубоко» заходить в регион, чтобы реально противостоять России и Китаю. Это биполярная точка зрения и универсальной позиции по этому вопросу нет.
— Я не знаю, как в Узбекистане и Казахстане, но в Кыргызстане есть своеобразная обида на Вашингтон, что здесь они в основном действуют в гуманитарной, а не в экономической сфере, что для нас более важно.
— США мало вкладывают в реальный сектор экономики по региону в целом, не только в Кыргызстане. Для сравнения и Россия не так много инвестирует в регион. Поскольку Кыргызстан традиционно воспринимается столпом, основой демократии, США поддерживают эти отрасли в большей степени. Для Казахстана, даже сейчас по итогам визита Назарбаева в Вашингтон, было подписано много соглашений, достаточно большие суммы озвучиваются, но пока не ясно, как это повлияет на рост инвестиций, передачу технологий и создание рабочих мест в стране. Не стоит забывать, что когда мы говорим о политике США в регионе — это стабильность, поддержание безопасности и поощрение демократии, прав человека. Но просчитать это в экономической и финансовой плоскости достаточно сложно. Ресурсы, которые выделяются на определенные проекты, гранты, которые действительно очень важны для региона, — это один аспект. Другой аспект — это присутствие американского бизнеса в нересурсном секторе экономики. Другое дело, как это скажется в долгосрочной перспективе. Наконец, посмотрите суммы, которые выделяются по линии ЮСАИД или Госдепартамента. Они сокращаются.
— США пытаются работать в Центральной Азии как с единым регионом, в отличие от РФ, где упор сделан на двусторонние контакты. Эффект, как мы видим, имеет второй подход. Будут США менять свою политику?
— Я не думаю, что будет кардинальный пересмотр. Есть формат С5+1 и скорее всего он будет продолжен. То есть мы говорим о том, что существует региональная площадка, но при этом если мы посмотрим визиты официальных представителей США, они не делают региональных турне, они ездят в определенные страны региона. Америка пытается совмещать, как двусторонний формат со странами Центральной Азии, так и региональную площадку. Но региональная площадка им выгодна, потому что есть Афганистан и эти вопросы надо решать. Потому что они привязывают Центральную Азию к Южной Азии, чтобы решать вопросы Афганистана. Но при этом есть страны региона, с которыми важно работать на двусторонней основе, как Казахстан, который граничит с Россией и находится в ЕАЭС, и Узбекистан, с которым есть много ожиданий и надежд в связи с приходом нового президента, на то что эта страна действительно станет партнером США. И есть Кыргызстан, который является достаточно долгим партнером в сфере продвижения прав человека, усиления гражданского общества в регионе. В Таджикистане вопросы безопасности получат приоритет в отношениях с США. Интересно будет наблюдать, как США будут работать с Туркменистаном без правозащитной риторики.
— Вы уже не раз говорите, что Кыргызстан выделяется и поэтому интересен для США, потому что здесь развита демократия, гражданское общество, в сравнительном, конечно, аспекте с другими странами Центральной Азии. Не сыграло ли расположение американской базы в близи Бишкека, отрицательную роль в части того, что приоритетом интересов в нашей стране стали вопросы не демократии, а безопасности?
— На мой взгляд, безопасность традиционно являлась приоритетным направлением внешней политики США в регионе с 1991 года, причем как на региональном уровне, так и на двусторонней основе. Поощрение демократии успешнее проходило в Кыргызстане, в сравнении с Узбекистаном, Туркменистаном и Казахстаном. Есть какие-то проекты, но они в большей степени направлены на институциональное социально-экономическое развитие — social and economic welfare, то есть это не правозащитная тематика, в отличие от Кыргызстана. В случае с базой вопрос решился так, как он решился в тех политических условиях. Не думаю, что он сильно повлиял на поддержку какого-либо сектора в Кыргызстане. Неслучайно, что помощник Госсекретаря администрации республиканцев прибыл в Кыргызстан, а не другие страны региона. Да и повестка его свидетельствует о намерениях и приоритетах США в стране.
— Базы также располагались в Узбекистане, Казахстан был транзитной территорией в Афганистан. Вы считаете, с обеспечением безопасности стало лучше в регионе?
— Нет, конечно. Но количество иностранных баз в регионе тоже не гарантирует безопасности. Чтобы обеспечивать функционирование базы военной в другой стране необходимы ресурсы. А средства, которые выделяются на определенные программы помощи, по определенным статьям в американском бюджете на регион Центральной Азии и другие регионы тоже, сокращаются. Даже в случае повышения военных расходов, которое сейчас лоббирует Трамп, это не особо скажется на состоянии безопасности региона. Появились другие факторы, на которые следует обращать внимание. Один из них — аннексия Крыма и военно-политические отношения с Россией, акцент в которых будет пересматриваться. Потому что в регионе действительно возник вопрос – как максимально прагматично дальше развивать многовекторную политику, как с Россией, так и с Америкой, и Китаем, при этом в рамках своих задач развития, не ставя это в ущерб своих национальных интересов.
— Назарбаев всегда позиционирует себя в качестве регионального лидера, но вот он съездив в США и встретившись с Трампом, сразу же позвонил Путину и это со стороны смотрелось, как своеобразный отчет перед старшим партнером.
— Не думаю, что он отчитывался. Визит главы государства согласуется задолго до события. Понятно, что повестка американо-российских отношений была затронута, но не думаю что она занимала главное место. А роль медиатора России и США, Турции и России, Казахстану и лично Назарбаеву очень хорошо подходит.
— Вы говорите, что Центральная Азия находится на периферии интересов США. Вы этим объясняете, что ни разу президент или вице-президент США не совершил турне по нашему региону?
— Есть глобальные американские интересы. Центральная Азия в эти глобальные интересы, к счастью или к несчастью, не попала. Поэтому логично, что визиты высшего должностного лица совершаются в те страны, которые являются ключевыми партнерами США. Есть страны Юго-Восточной Азии, которые являются опорой американцев в Тихом Океане, в том числе с военной точки зрения. Трамп посетил Китай, Японию, это было необходимо. Но если говорить о Центральной Азии, было много спекуляций и ожиданий относительно того, какую страну в регионе Трамп посетит первой. Было даже предположение, что Трамп приедет в Ашхабад, где планировалось строительство гольф-курорта с участием его бизнеса. Но пока мы видим, что ничего не происходит. Конечно, есть надежда, что он может приехать по приглашению Назарбаева в Астану. Но если это не будет связано с проблемами глобальной политики, например, в плане разоружения, борьбы с терроризмом или еще каких-то вопросов, которые действительно представляют интерес США, я не думаю, что президент США в ближайшее время посетит регион.
— Вроде бы мы, как регион, для США особого интереса не представляем, с другой стороны у нас, в наших странах достаточно высок уровень “американофобии”, неприятия этой страны. Чем вы это объясните?
— Я бы отметила, что она растет. И эти фобии и страхи растут. Они существовали ранее и они множатся, в частности благодаря российскому информационному пространству. А там Америка – это главный враг. Это та страна, которая постоянно обижает, унижает, задевает определенных лиц, сферы деятельности, Россию, в целом. Вы же знаете, что значит образ врага в информационном поле. И это все ретранслируется на наш регион. Недавно американский ученый Скотт Радниц презентовал результаты своего исследования, где он замерял, как грузины и казахстанцы воспринимают теории заговора. Оказалось, что казахи действительно во все это верят. Они верят в какой-то американский заговор, который руководит миром и во всем виноваты американцы. Это внутреннее ощущение есть, плюс накладывается российская пропаганда, и в итоге получается такая каша. И не забывайте, что еще есть государственная политика и пропаганда. На фоне этого происходит такой микс и эти фобии действительно возрастают. И с этим надо очень серьезно работать, потому что они очень сильно влияют на общественное восприятие и управление массами.
— Этому похоже способствует государственная пропаганда самих властей стран Центральной Азии, подпитываемая из-за “революций” в Кыргызстане. И это пропаганда усиливается, чем вы это объясните?
— Я думаю, что это один из способов “стабилизации” общественных настроений. Потому что сейчас, когда экономическая ситуация не улучшается, вопросы социальной справедливости становятся все более острыми, национальные валюты девальвируются, сокращаются рабочие места и эта социально-экономическая неудовлетворенность, безусловно, влияет на людей. Это один из способов точечно контролировать или управлять ситуацией. Страх, связанный с т.н. “цветными революциями”, кстати термин пришел из России, глубоко сел в умах политических элит стран Центральной Азии. После Украины эти страхи и фобии стали еще хуже — “придут американцы, раздадут печеньки и сделают переворот”. Кстати один из сюжетов на казахском канале “Евразия” раскручивался вокруг земельных протестов. Говорилось, что участникам протестов раздавалось от 50 до 100 долларов, чтобы они вышли на митинг. Что это за видео, что это за деньги, что это за люди? Глупо ожидать, что кто-то придет раздавать деньги, чтобы организовывать революцию в Казахстане.
Беседовал Адиль Турдукулов.
