Расул Жумалы, казахстанский политолог: “ Если будут проигрывать кыргызы, будут проигрывать и казахи и наоборот”

0
9167

— Я помню как вы в 2014 году приезжали в Бишкек и активно советовали кыргызской стороне не вступать в Евразийский союз. Вы остаетесь с такой же точкой зрения?

— Да я остаюсь при том же мнении. В 2010 году Казахстан подписал соглашение о вступлении в Таможенный союз. То есть к тому моменту когда мы были в Бишкеке, и в Кыргызстане активно обсуждался вопрос о вхождении или не вхождении в Таможенный союз, немало наших экспертов приезжало в Кыргызстан в том числе и я. На основе нашего горького опыта, наших упущений в рамках этого интеграционного объединения, мы пытались все-таки объяснить, довести практический опыт, упущения от этого шага. Тогда были встречи с вашими экспертами, журналистами, общественными деятелями, но к сожалению, решение было принято.

Кыргызстан принял решение о вхождении в Таможенный союз и, мне кажется экономика Кыргызстана приобрела меньше того, что потеряла. Это мое собственное ощущение, которое я строю на основе показателей кыргызской экономики, показателей ее участия в ЕАЭС. Так что положение собственно Кыргызстана,  экономические дивиденды, либо положение в общем того, что мы видим в ЕАЭС, показывает, что это изначально был мертворожденный ребенок. То что здесь игра выстраивается не на равноправных началах, а под диктовку Москвы, так что я остаюсь при своем мнениии, что в основном это вредное для наших экономик, для наших суверенитетов объединение.

— Многие эксперты полагают, что конфликт с Казахстаном носит межгосударственный характер и ЕАЭС тут не при чем. И то что казахские власти справедливо указывают на то, что с кыргызской стороны существует “серая”, коррупционная контрабанда. Разве под этими доводами нет почвы?

— Здесть есть естественно проблемы двустороннего характера, относящиеся сугубо к кыргызско-казахским отношениям. Здесь есть вопросы и интеграционного плана, когда эти трения, которые возникают между нашими странами, мы решаем не столько в двустороннем формате, а зависим еще от дополнительного обременителя, в виде норм и требований ЕАЭС. Не удивительно и не секрет, то что ваши и наши официальные представители во время этого конфликта по ситуации на границе и с режимом пропуска товаров, апеллировали к Москве, к Евразийским институтам, тамошнему суду. Это говорит о том, что у нас и без того стародавние вопросы и проблемы, которые можно было между Астаной и Бишкеком решать, сейчас мы к этим проблемам еще наслоили дополнительные обязательства, когда мы должны решать двусторонние вопросы, учитывая мнение других государств, в частности РФ.

То что касается самих проблем, они существовали и прежде, тот же реэкспорт, тот же контрафакт, те же проблемы с фитосанитарией и т.д. При этом не только с кыргызской стороны, они наверняка есть и у казахской стороны. Конечно, эти проблемы надо было решать раньше, не доводя до нынешней точки кипения. Эти проблемы замалчивались или не решались в должной мере, откладывались из года в год. И сейчас когда в начале октября у нас появились некоторые политические разногласия, старт которому дало печально известное выступление Атамбаева, эти старые обиды, болячки всплыли. Они были использованы для того чтобы каким-то образом еще больше накалить обстановку, а самое трагичное состоит в том, что этому поддались рядовые граждане.

Между странами братскими появились элементы недоверия, взаимных обид. Никто от этого выигрывать не будет. Это общая проблема. Сейчас поднимая эти вопросы, нам надо вектор решения их видеть не через то, чтобы апеллировать к другим странам, не через то, чтобы каждый раз взвинчивать ситуацию, принимая контрмеры, контрсанкции, а попытаться понять что мы сидим в одной лодке, то что у нас общая судьба,  то что если будут проигрывать кыргызы, будут проигрывать и казахи, и наоборот. Поэтому здесь надо поставить во главу угла главное — нашу региональную общность. Взаимозависимость друг от друга. С тем, чтобы Кыргызстан выигрывал от нашего торгового взаимодействия, а вместе и Казахстан.

— Вы полагаете что неэффективность ЕАЭС носит сиюминутный или все-таки системный характер?

— При нынешних условиях и игроках он не имеет концептуальной, цивилизационной перспективы. С чего строился Европейский союз? Он строился с договоренностей Германии и Франции об угле и стали, затем они начиная с этой первой точки разраслись и горизонтально и вертикально. То есть они двигались от малого к большому, от частного к общему. На основе уважения суверенитета, на основе паритетности, когда огромная Германия и небольшая например Бельгия взаимодействовали на равных.

В случае с постсоветским пространством мы начинали совершенно с противоположного. У нас была общая страна, общее культурное, цивилизационное, языковое пространство и от этого общего мы двигались к тому, чтобы сохранить хоть что-то, двигались уже к частному. То есть каждый раз говоря об интеграции, все эти 26 лет у нас шел процесс дезинтеграции. Из первоначальных 15 государств, которые были в составе союза, сейчас осталось в лучшем случае 4-5 государств, которые объединены в ЕАЭС, но между ними, как мы говорили, ситуация очень и очень непростая. Идет спад по всем линиям взаимодействия. Идут взаимные претензии и обвинения  как сейчас это происходит между Казахстаном и Кыргызстаном, как раньше это было между РФ и Беларусией, между Арменией и Казахстаном и т.д. Здесь нет понимания общей стратегии, видения к чему мы идем. Есть конечно же преобладающая роль России, которая на деле не готова к равноправному сотрудничеству, она не рассматривает своих партнеров по ЕАЭС, как равноправных игроков. Она исходит из прежней, имперской инерции, что Москва должна быть старшим братом, остальные быть младшим братом. Двигаться в фарваторе установок прежде всего России, и если вы посмотрите на документы в рамках ЕАЭС, там не сложно заметить то что “контрольный пакет акций” в этих организациях принадлежит одной стране – России, а не как в Европейском союзе, который мы упомянули, где в приоритете принцип равенства: “Одна страна – один голос”. Где каждая страна влияет на принятие решений. В случае же ЕАЭС, вы знаете как устанавливались таможенные тарифы, вопросы голосования, внутренних документов, таможенного кодекса и т.д. Они были в основном смоделированы под интересы российской экономики. Вот почему изначально этот процесс является попыткой России сохранить тающее свое геополитическое влияние на пространстве бывшего Советсткого Союза. И вот почему в отсутствии того, что вектор этой организации направлен не на будущее, а на прошлое, на сохранение некого подобия Советского Союза, понятно что будущего такой организации быть не может.

— В принцие возможно ли что с изменением внутренней политики в России с отходом от авторитаризма, Москва будет строить работу в такого рода межгосударственных союзах как ЕАЭС, на равных услових и забудет про свои имперские амбиции?

— Хотелось бы верить, но я с очень большим скепсисом отношусь к этому. Реваншистская политика, которую проводит нынешнее российское руководство — это не есть личный выбор самого Путина. Путин как осведомленный политик резонирует то, что есть в настроениях российского общества. А именно – ностальгия по советскому прошлому, возвеличивание Советского Союза. В ситуации, когда они не смогли построить нормальную экономику и нормальное демократическое государство, они предпочитают жить старыми клише. Подобные умонастроения в российском обществе, они сильны. И Путин их в данном случае транслирует. 

Если посмотреть на многих российсих политиков, даже оппозиционного крыла, которое настроено весьма критически к Путину и его к политике внутри страны, применительно к его политике за рубежом, в том числе в ближнем зарубежье, они повторяют то же самое что говорит Кремль. Посмотрите, что говорит тот же Навальный в отношении Крыма, Украины, то что “мы никогда не уйдем с Кавказа”, то что “мы всегда будем присутствовать в Центральной Азии”, это тоже самое продолжение имперской политики. И если политический режим в России сменится — ситуация вряд ли поменяется. Для этого возможно Россия должна пережить цивилизационное перерождение, перейти в новое историческое измерение. Как это было в свое время с Германией, с Японией. К сожалению пока эти имперские, реваншистские настроения в России очень сильны и альтернативы этому очень слабые. Да, есть отдельные политики, которые говорят, “нам надо прекратить жить старыми настроениями и нам надо создать страну с нормальными европейскими ценностями”. Но их голос тает в массе постимперского большинства.

— Столетия тому назад, когда наши предки, главы родовых племен устремились в Санкт-Петербург, чтобы войти в лоно российской империи, они еще руководствовались тем, что есть угроза захвата со стороны других крупных держав. Как известно, “Свято место пусто не бывает”, вы не видите сейчас влияния со стороны других геополитических игроков в Центральной Азии?

— Сама трактовка то что, “наши народы устремились под крыло России, чтобы защититься”, мне кажется больше российско-советской историографией. То что было в Казахстане в 18 веке, когда начался процесс вхождения в Российскую империю — это были договоренности только о политическом патронаже со стороны России, без того, что это будут отношения “между старшим и младшим братом”, поглощения и колонизации. Административное, хозяйственное устройство, налоговая система, военно-политические полномочия и прочее, все оставалось в руках казахских ханов. Именно поэтому первый казахский хан, который пошел на подписание такого соглашения, был хан младшего жуза — Абулхаир. Уже затем, по мере продвижения, Россия по факту денонсировала все эти соглашения, отказалась от взятых на себя обязательств, что кстати часто наблюдается и в наши времена, и фактически это уже было силовое присоединение. Никакого добровольного присоединения здесь не было. Здесь произошло смешение понятий.

Возвращаясь к сегодняшнему дню, да, Россия является очень серъезным актором на постсоветском пространстве и в Центральной Азии, в частности. Тем не менее ошибка региональных лидеров и элит заключается в том, что мы неоправданно большое количество геополитических яиц кладем в российскую корзину. Это чревато большими проблемами, тем более если исходить в глобальном плане, то позиции, возможности, влияние России сильно падает, не только в Центральной Азии, но и в мире. Достаточно сказать что российская экономика сегодня, в совокупности не достигает бюджета одного города Нью-Йорк. Не будем сейчас говорить о Европе, США или Китае, у каждой из которых 20% мирового ВВП. То есть это уже чревато, когда наши лидеры ставят главные приоритеты в сторону России.

Китай сейчас растущий игрок, влияние его расширяется из года в год. Сейчас уже по факту Китай превосходит российское влияние в Центральной Азии и это очень серъезная тенденция. И здесь стоит вопрос какому из интеграционных объединений Казахстану или другим региональным государствам вступать? Надо объявить некий мораторий на вступление в любые интеграционные объединения странам Центральной Азии, особенно в разы превосходящие совокупный потенциал региона. Говорить о полноценной, равноправной интеграции здесь не приходится. В той же Европе это удалось сделать потому что там есть равновесные величины, когда монополию Германии может микшировать, снижать Франция, Италия или в свое время Великобритания. У нас такой ситуации нет, поэтому, конечно, надо поддерживать добрососедские, предсказуемые отношения с нашими крупными соседями  — Россией и Китаем, не вступая в интеграционные объединения.

Надо понимать что любая интеграция заключается в том, что вы берете на себя те обязательства, которые ущемляют ваши суверенные, независимые полномочия. То есть вы передаете часть своих полномочий наднациональным органам, в которых вы не решаете основные вопросы. Поэтому здесь должно быть определенное табу на вхождение в любые организации с преобладанием внерегиональной силы.

Приоритет же все же должен отдаваться региональной интеграции, я имею ввиду пять центральноазиатских государств. Сейчас, конечно, ситуация очень плачевная, больше преобладают элементы недоверия, взаимных обид, претензий по множеству вопросов. В данной ситуации, которую мы имеем, очень важно было бы начинать с интеграции либо взаимопонимания на информационном поле, через формирование общей повестки дня. Подобное информационное сближение в конце концов, может вырулить на то, что это будет влиять положительно и на экономику и на политиков. И принятие решений, которые бы играли на усиление взаимодействия всей Центральной Азии.

Беседовал Адиль Турдукулов.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.