У нас решили соединить две даты, 7 и 8 ноября объявили «Днями истории и памяти предков», что породило вопросы. Разве у «истории» только два дня в году, остальные тогда что? А «память» имеет отношение к кому — к предкам или потомкам? Если это память о наших предках, то так и надо писать «память о предках». И потом, зачем было соединять в одно целое два дня — один день — это «история», а второй — «память» что ли? Ранее были изданы указы о том, что 7 ноября — День Великой революции 1917 года, а 8 ноября — День памяти жертв политических репрессий. К этому следовало добавить 6 ноября, как День памяти о жертвах 1916 года. Это логично по смыслу и по хронологии. Получился бы трехдневный праздничный цикл. Ноябрь месяц в нашей истории особый, именно в этот период происходили и трагические, и знаковые события — казнили повстанцев 1916, сменили эпоху царизма на советскую власть, расстреляли «врагов народа» 1937-1938 гг.
Исполнители инициативы сотворили (натворили) несуразность. Если именно такой была воля президента, то советники могли бы поправить, он же не Махмуд Газневи, который не терпел возражений, считая себя «тенью аллаха на земле». Если не могут так делать, то они не советники. Депутат А.Шыкмаматов сказал, что логика власти равносильна тому, что 8 марта объединили бы с днем матери, хотя синтез женского дня с днем матери в данном случае вполне уместен. Нет, у нас получилось равносильно тому, что 8 марта объявили бы международным днем женщин и мужчин, что совсем не логично. Власть не любит признавать свои оплошности, поэтому остается полагать, что само время выправит нагроможденные друг на друга указы.
Нигде в мире не отмечают историю как «абстракцию», отмечают только конкретные даты из истории, например, День взятия Бастилии, День Независимости Кыргызстана, День пограничника, День Сурка и так далее. Как можно отмечать «историю» вообще, здесь и «память предков» тоже вообще, это же память и античных предков. Нам нужна память не «кого», а «о ком», смысл ведь разный.
Указ о переименовании праздника вызвал также острый резонанс в ближнем зарубежье. Доктор исторических наук Сергей Волков отреагировал весьма полемично. Заголовок его интервью (в lenta.ru) звучит так: «Их истребляли с большой жестокостью». Внизу подзаголовок в виде утверждения: «Почему в бывших советских республиках ненавидят все русское». Речь идет о событиях 1916 года в Туркестане, а истребляли, оказывается, «мирных русских крестьян-поселенцев», и автор полагает, что все документы о восстании в советское время издавались с купюрами и словами «далее опущено описание совершенных жестокостей». Если они есть, то почему историк их не публикует. Странная логика, его заносит настолько круто, что заявил так — «документы полностью сохранились, что на их фоне ИГИЛ покажется цивилизованной организацией». Если это не провокация, то что, во всяком случае, но точно не история. Далее автор теряет узду, упрекая российскую власть за «молчание на вспышки ненависти к русским» в республиках Центральной Азии. Это стиль «великоросса», о котором язвительно писал В.Ленин. Он хочет, чтобы нынешняя Россия стала преемником прежней империи и показала имперскую мощь, что говорит о «смехотворности» позиции нынешней кремлевской власти.
«Смехотворчество, по его мнению, в том, что соседи из Центральной Азии представлены русскому народу как друзья. Разве их следует представить как «половцев» и потом устроить битву на Калке, а может быть, объявить сбор на тыловые работы в Сирии в стиле царского Туркестана? Он явно подтасовывает очевидные факты, не владеет материалом, не знаком с документами и статистическими данными по 1916 году, иначе не стал бы утверждать, что 1916 год был подогрет «исламистской и пантюркистской пропагандой и турецкими агентами». Это похоже на «летучих голландцев», нет ни одного документа о турецком агенте среди восставших кыргызов.
А факты таковы. О причинах, движущих силах и прочих вещах не станем говорить, обратим внимание только на цифры, которые показывают, кто кого «истребил». Вот данные статистического управления Семиречья. «Убыль кочевого населения области, вызванная восстанием, к январю 1917 года исчисляется в 273 тысячи 222 душ обоего пола» (Восстание киргизов и казахов 1916 году. — Б., 1999, с.34).
Есть подсчет потерь и среди русских подданных в 1916 году, они в отчете генерал-губернатора Туркестанского края Алексея Куропаткина. Это потери по 5 областям края — Закаспийская, Самаркандская, Сыр-Дарьинская, Ферганская и Семиреченская. Вот текст документа. «От беспорядков и восстания туземного населения в Туркестане пострадало во всех областях 3 тысячи 709 русских. Из них убито 2 тысячи 325 и пропало без вести 1 тысяча 384». Отчет был представлен императору России (см. указанную книгу, с. 40). Здесь необходимо учесть, что раскладки потерь по пяти областям нет, сколько выходит на русскую часть Семиречья тоже не знаем, но есть данные по Пржевальскому уезду, где из числа русских было убито 2 тысячи 25 и пропало без вести 1 тысяча 88 человек. Выходит так, что из общего количества по всему обширному Туркестану 87 % от числа убитых и 78 % от числа пропавших приходится только на один уезд, тот самый, где был эпицентр восстания (побережье озера Иссык-Куль).
Надо здесь выводить сопоставительную пропорцию по жертвам, разница получается стократная. Есть данные и от иностранного автора. В книге Эдварда Сокола имеется таблица, где указаны потери населения по уездам Семиречья. По Пржевальскому уезду потери составили 70 %, по Пишпекскому — 42 %. (Сокол Э.Д. Восстание 1916 в русской Центральной Азии. Пер. с англ. — Бишкек, 2016, с. 164). Северный Кыргызстан входил в состав этих двух уездов. В цифрах это выглядит так: Пишпекский уезд — 47 тысяч человек, Пржевальский — 123 тысячи 600 чел. Это и есть кыргызская часть потерь (всего 170 тысяч 600 чел.), что составляет 64, 9 % от общего количества потерь населения по Семиреченской области. Здесь необходимо учесть, что сюда входят и те, кого убили в битвах и карательных рейдах, и те, кто пропал без вести, и те, кто погиб при бегстве в Китай.
На фоне такой цифровой раскладки надо ли сегодня с пафосом говорить, что в 1916 году были «с большой жестокостью истреблены мирные русские крестьяне-поселенцы». Да, восставшие убивали этих поселенцев, сжигали их села, но это же нельзя выставлять в одностороннем порядке, крестьяне участвовали в войне, и это была война кыргызов с русскими. Это не было «восстанием класса трудящихся против класса угнетателей». Вот цитата из статьи Жусупа Абдырахманова, которую он опубликовал в 1926 году. «Известно, что колонизация Туркестана главным образом шла по линии аграрной, и это обстоятельство сделало из русского мужика вынужденного «практического колонизатора» — захватчика земель туземного населения» («Коммунистическая мысль», Ташкент, 1926, № 1-2). Главным врагом кыргыза был русский мужик, кочевников уничтожали переселенцы, именно они «отчуждали» себе территорию туземцев. Более точной оценки никто не дал, через 5 лет Абдырахманова на заседании партийного бюро заставили публично признать «ошибочность» своей позиции и «выправить» ее по марксистско-ленинскому шаблону. Такова была линия советской власти.
Если идти по линии логики русского историка С.Волкова, то придется выяснять и обратную сторону его тенденциозной позиции, то есть ответить на вопрос «какой была степень жестокости при истреблении «мирных кыргызов». Полемизировать в таком «шовинистическом» ракурсе не надо, любой ответ будет ущербным. Нужно приводить факты и цифры, они, как известно, всегда «очищают мозг от тупости». В Прииссыккулье царское правительство запланировало создать «территорию для пользования исключительно русскими». Вот документ от ноября 1916 года. «Донесение полковника Колосовского из укрепления Нарына исполняющему делами военного губернатора Семиреченской области полковнику Алексееву об образовании Нарынского отдела из волостей, участвовавших в восстании и о положении киргизов в Китае» (См.: Восстание 1916 года. Документы и материалы. — Бишкек, 2015, с. 151). В городе Верном под председательством генерал-губернатора Куропаткина провели собрание и приняли решение переселить всех кыргызов из Иссык-Кульской котловины, Кочкорской и Кеминской долин в Нарынскую горную зону, иначе говоря, решили создать специальную «резервацию» (по образцу индейцев Америки). Согласно этому решению, в новый (русский) регион вошли бы целиком Пржевальский уезд, части Пишпекского и Джаркентского уездов. Здесь разместились бы только русские села и казачьи хутора. Проект предписали воплотить к апрелю 1917 г. Помешала русская революция, свергнувшая империю.
В комментарии к указу кыргызского президента от имени его пресс-службы написали, что при Временном правительстве России разработали и начали осуществлять меры по возвращению беженцев, и что эту работу продолжила советская власть во главе с В.Лениным. Это не так, совсем не так, Временное правительство Керенского ограничилось лишь словами осуждения в адрес царской власти. Меры, о которых говорят авторы указа, надо подтверждать документами. Таковых нет, потому и такая голословность с целью обоснования пересмотра роли большевиков. Вот документ от сентября 1917 года. «Решение особого совещания комиссаров Временного правительства в Туркестане, направленное начальнику Верненской городской милиции о запрещении дунганам Села Мариинского Прежевальского уезда, находящихся в Китае, возвращаться на прежние места». Лидеры дунган обратились с такой просьбой, и им отказали. Лидеры кыргызов не обращались, потому и не рассматривали вопрос о них. Решение подписано семью комиссарами Туркестанского комитета Временного правительства. Пресс-службе президента надо бы изучить такие материалы.
Именно советская власть сыграла ключевую роль для кыргызов, став для них главным фактором выживания после смертоносной трагедии. Вот тот судьбоносный документ от 3 февраля 1920 г. «Приказ ЦИК Туркестанской Советской Социалистической Республики № 198». К нему был приложен текст «Инструкции Особой Комиссии Турк ЦИК по устройству беженцев-киргиз», где в параграфе 2 записано так: «Выселить из домов, усадебных участков и земельных владений, принадлежащих возвращающимся на свои места беженцам или насильно выдворенным с таковых царскими властями, всех незаконных владельцев, и передать их прежним владельцам по возможности с отобранными от последних инвентарем, посевами и прочее»
(Восстание 1916 года. Документы и материалы, с. 233-236).
Вот эта инструкция и вернула беженцам их землю. Когда говорят, что Октябрьская революция спасла кыргызский народ от истребления, то это факт. Ленин лично дал указание выделить из казны 100 миллионов рублей, чтобы выкупить и вернуть беженцев из Китая. Процедуру возврата исполнил полководец Михаил Фрунзе (уроженец города Пишпек). Что касается переименования пика Ленина в пик Манаса, то это опять-таки очень странно и очень «узко», у нас ведь есть другие сияющие вершины для Манаса, зачем было «спихивать» персону такого исторического масштаба? Конечно, Ленину не привыкать, уже столько раз именовали и переименовывали, столько раз скидывали с пьедестала, а он все стоит «живее всех живых», и в защитниках не нуждается, потому как без этой грандиозной личности вся история всего 20 века просто немыслима. Он же из той категории, которые «всерьез и надолго», точнее сказать, «раз и навсегда», а наши правители всего лишь на один раз — на 6 лет.
Такова суть событий. И разве теперь, через 100 лет кыргызы должны забыть, должны «растворить» память о Великой революции 1917 года по той причине, что суверенной кыргызской власти захотелось «втиснуть» дату 7 ноября в другую дату. Разве это благодарно к прошлому, разве справедливо по отношению к истории? И зачем нужна была такая «узость» по отношению к календарю? В году 365 дней, в месяце 30 дней, их можно использовать с конкретной точностью: 6 ноября — День памяти жертв 1916 года, 7 ноября — День Великой революции 1917 года, 8 ноября — День памяти жертв репрессий 1937-1938 годов. Памятные даты должны иметь конкретность.
Кубан Мамбеталиев.
