На интервью с ResPublica экс-премьер-министр страны, в прошлом член временного правительства, а ныне кандидат на пост главы государства Темир Сариев согласился сразу, несмотря на предупреждение: вопросы будут неудобными. В преддверие гонки за президентское кресло, отметил политик, нужно быть откровенным.
— Вы первым заявили о намерении баллотироваться в президенты Кыргызстана, так уверенно начали свою предвыборную кампанию, что можно только позавидовать. Чем объясняется ваша уверенность? Договорились с действующей властью в Кыргызстане или получили поддержку Москвы?
— Мы ни с кем не договаривались – такова позиция нашей партии и людей, которые меня поддерживают. Мы начали подготовку одними из первых, еще в феврале объявив, что идем на президентские выборы. Наша команда сформирована, мы ездим по регионам, встречаемся с народом, разговариваем с местными жителями.
Что придает мне уверенности? Поддержка народа. Когда работал министром экономики и главой правительства, до этого был депутатом, я всегда занимал активную, открытую и прозрачную позицию, чем заслужил доверие народа.
— Как жители регионов воспринимают ваш приезд? Выказывают ли поддержку?
— Могу сказать, что хорошо воспринимает. Тем более, моя личная позиция, как премьер-министра, министра экономики позволила им увидеть, что я за человек, какие у меня принципы, стиль работы, отношение к людям и проблемам, умение принимать решения. Это все импонирует и есть хорошая поддержка.
— Ваше имя неоднократно связывали с крупными коррупционными скандалами. Последний – строительство дороги Балыкчи – Корумду – стоил вам должности премьер-министра страны. Люди не задают вам вопросы об этих фактах? И чем закончилось расследование?
— Чем кончилось дело, не знаю. Как премьер-министр, принимал решение о реконструкции дороги, подписывал документы, которые соответствуют закону. Был проведен тендер и выигравшая компания начала работу. Такие решения мы принимали по строительству ипподрома в Чолпон-Ате, дороге Бишкек – аэропорт «Манас», возведению монумента в комплексе «Ата-Бейит» в память о жертвах событий 1916 года. Генеральная прокуратура в свое время возбудила уголовное дело по факту. Меня пригласили, я ответил на все вопросы в качестве свидетеля. Дальнейшую судьбу должна решить Генпрокуратура.
Дорогу сейчас строит та же компания. Строит достаточно хорошо, качественно и укладывается в сроки. Что касается денег, их всегда не хватало. Все 25 лет дефицит в бюджете, но надо строить. И не только дороги. Необходимо обеспечивать людей чистой водой, возводить линии электропередач. Задача правительства находить деньги, строить и создавать лучшие условия. Уверен, что решение о реконструкции дороги на Иссык-Куле – правильное решение. В этом году ремонт закончится: до начала сезона сделают отрезок до Чолпон-Аты, до конца года – до Корумду. Считаю, что скандал раздут искусственно.
— Кем?
— Есть определенные политические силы, которым не нравится Сариев.
— В прошлом году примерно в это время разгорелся скандал с горой Унгар. Был распространен документ с Вашей подписью о передаче этой территории с находящейся тут же радиорелейной станцией «Кербен» Узбекистану. Так кому принадлежит Унгар-Тоо?
— Это тоже лживая неправильная информация. Кто-то хотел воспользоваться ситуацией. Ни один сантиметр земли не был и не будет отдан. Наоборот, будучи премьер-министром, я подписал постановление о принятии на баланс объектов, находящихся в управлении узбекских компаний. Это 4 пансионата, Орто-Токойское водохранилище, железная дорога, газохранилище и насосная станция, которая находилась на территории Кыргызстана, а использовалась узбекскими властями. За год мной подписаны постановления в отношении 12 объектов.
По ситуации с Унгар-Тоо было протокольное поручение о выделении участка для строительства дополнительной радиостанции для перехода на цифровое телевещание и обеспечение безопасности передачи информации. А кто-то попытался раздуть из этого скандал. Я посещал Аксы, был в Кербене, где открыто сказал, что ни одного документа подписанного со стороны Сариева о передаче земли нет.
— Вы говорите о том, что ни сантиметра земли никогда и никому не передавали. Однако известно, что в 2002 году, будучи депутатом, проголосовали за передачу Узенгу-Кууша Китаю. Прокомментируйте ваше решение. Чем Вы тогда руководствовались?
— Считаю, что проголосовал тогда правильно. Я не один голосовал, это было коллегиальное решение. Работала специальная правительственная комиссия, как со стороны Кыргызстана, так и Китая. Были вовлечены все государственные институты. Они проводили переговоры. Я был членом парламента – коллегиального органа. Документ о ратификации договора был внесен правительством. Кто-то хотел сделать на этом популистскую политику. Считаю, что это не верно. Нам надо было с КНР закрепить договор, чтобы в последующем мы не имели вопросов по спорным территориям.
Позже мы также решили вопрос границ с Казахстаном. Сейчас очень остро стоит этот вопрос с Узбекистаном и Таджикистаном. Доходит до человеческих жертв.
Мы молодая суверенная страна должны иметь четко очерченные границы. Мы будем отстаивать каждый сантиметр земли. Но такие вопросы невозможно решить в одностороннем порядке. Если бы сейчас у нас были спорные моменты с Китаем, сегодня нам бы пришлось очень тяжело. Особенно, в экономическо-торговых
отношениях.
— Будучи в правительстве вы пробовали таким же образом решить вопрос о спорных территориях с Узбекистаном и Таджикистаном?
— Мы проводили неоднократные переговоры. С Узбекистаном у нас более 70% территории описано. Но остаются около 55 спорных участков. По ним надо доказывать, поднимать архивы и проводить более грамотную и твердую переговорную позицию.
Такое же положение с Таджикистаном. Есть протокол об утверждении описанных 700 км. Но я скажу, что вопрос очень непростой, поскольку приходится резать, так сказать, по живому. Есть участки, где дом на территории Кыргызстана, а огород – в Таджикистане. Это остатки советских времен.
— Вернемся к текущей ситуации в стране. Сейчас поднимаются вопросы по событиям апреля 2010 года. Президент Алмазбек Атамбаев обвиняет всех членов временного правительства в том, что они занимались распилом миллионов, изъятых из банковских ячеек. Вы тогда были министром финансов и все помнят ваш телефонный разговор с Бекназаровым по поводу миллиона и как его списать. О чем тогда шла речь?
— Неоднократно давал разъяснения по этому поводу, писал письмо на имя президента и в Генпрокуратуру с просьбой провести тщательное расследование. У меня есть ответ и главы государства, и главного надзорного органа, что никакого отношения к банковским ячейкам Сариев не имел. Уголовное дело возбуждали ГП и Финпол, они ходили в банки. Как член ВП я ни в одном банке не был. Поэтому какие-то претензии по ячейкам в мой адрес беспочвенны.
Разговор мой с Бекназаровым состоялся в мае 2010 года. Тогда определенные реваншистские силы захватили Ошкую и Джалал-Абадскую областные госадминистрации, пытались сделать контрпереворот. В это время временное правительство приняло решение, о чем есть документ «для служебного пользования», об использовании части денег, которые были изъяты из банковских ячеек для стабилизации социально-экономической и политической ситуации в стране. Милиция была деморализована, возникла необходимость сформировать народные дружины, мобилизовать народ и начать охранять самые важные объекты, в том числе водозаборные вышки, Нацбанк, склады с оружием. Мне и Бекназарову тогда поручили, чтобы мы документально оформили все. Но повторюсь, никакого отношения к банковским ячейкам я не имею. Есть результаты проверки о том, куда и как были потрачены деньги. Для проверки была создана специальная межведомственная комиссия.
По тем деньгам, что были переданы в казначейство Минфина, по каждому сому я готов отвечать, кто и на что брал: Генпрокуратура, МВД, Минобороны, ГКНБ, областные губернаторы, которые организовывали охрану объектов. На каждую сумму было решение временного правительства, все акты есть. Часть денег использовались в июньских событиях для поддержки порядка и политической ситуации в стране.
— Как вообще оцениваете свою работу в правительстве за эти 7 лет (с 2010 года)? От министра до главы правительства – это все-таки путь, который должен был запомниться и какими-то достижениями, не только критикой.
— Во временном правительстве курировал экономический и финансовый блок. Проработал всего три месяца – с 8 апреля по 14 июля 2010 года. За это время сумел сохранить финансово-экономическую стабильность в стране. Не было ни одного сбоя, даже во время июньских событий, когда казначейство было разгромлено, мы на третий день возобновили работу и выдавали средства для содержания государственных органов. Ни на один день ни по зарплате, ни по пенсиям, ни по пособиям не допустили задержек. Это было одно из самых стабильных направлений в рамках работы временного правительства. Государство выполняло все свои социальные обязательства.
В Министерстве экономики много сделано для создания условий для развития бизнеса, выработаны стратегические документы. Национальная стратегия устойчивого развития – тоже плод совместной работы Министерства экономики и аппарата президента. Разработано много отраслевых документов, которые легли в основу работы правительства. Мы в 54 раза сократили количество государственных услуг – с 20 тыс. до 380. Количество проверок и проверяющих органов тоже сокращено почти в 2 раза – из 22 осталось 12. Разработан и принят закон о стабилизационном режиме для инвесторов: если человек вкладывает и войдет в реестр, в течение 10 лет для него налоговое законодательство не меняется, что дает гарантии инвесторам. Новый закон о недрах – тоже наша работа. Он дает возможность получать выгоды за счет наших богатств. Уже проведено несколько конкурсов по разработке месторождений Джеруй, Бель-Алма, Терекан-перевальный. Раньше эти недра отдавались бесплатно. А мы, благодаря новому закону, смогли пополнить бюджет на десятки миллионов сомов.
Убрали налог с продаж, что также расценивается, как смелый революционный шаг. Сократили отчетность, теперь малые предприятия сдают его один раз в квартал. По некоторым видам оставили патентную систему, в частности швейникам, по их просьбе, на период адаптации при вступлении в ЕАЭС. Приняли закон об увеличении порога на НДС, подняли его до 8 млн сомов, чтобы избежать коррупционных проявлений. Сбор социальных отчислений передали в Налоговую инспекцию.
В общем, сделано много для создания благоприятных условий для бизнеса. И получили результаты: в 2015 году, когда я возглавлял правительство, приток прямых инвестиций в КР увеличился почти в два раза, и мы впервые вышли на объем $1 млрд 600 млн.
Тогда же были созданы Российско-Кыргызский Фонд развития, Государственная ипотечная компания, государственная страховая компания.
В 2015 году повысили зарплату на 50%, в том числе не для государственных служащих. По инфраструктуре тоже сделано очень много: отремонтированы дороги, построены объекты. В сельском хозяйстве определенные меры приняты, работают программы по тонкорунной шерсти, по хлопку, по строительству теплиц, переводу на капельное орошение. Один из ключевых моментов, считаю, присоединение к Евразийскому экономическому союзу и открытие таможенных границ.
— Вы упомянули Госипотечную компанию. Но, как известно, ее работа забуксовала. В чем причина?
— Были приняты специальный закон и программа доступного жилья. Но самый большой дефицит в Кыргызстане – это ресурсы. Люди хотят получать как на Западе, на 30-40 лет, под 3-4% годовых и без первоначального взноса. Но, к сожалению, у нас ресурсы ограничены, и мы начали с работников бюджетных организаций, в том числе социальном блоке. Постепенно охватим все слои населения. За один день это не решить. Нужна другая программа. Мы сейчас предлагаем такую, она называется «Мой дом», в рамках которой будут строить быстро, но качественные дома и квартиры эконом-класса.
В рамках программ для строительных компаний тоже сделали послабления. Они по желанию могут перейти на новую схему оплаты налога, и вместо двух оплачивать один – фиксированный. Тем самым, они могут снизить риски и коррупционную составляющую.
Кроме того, я подписал достаточно смелое постановление, где регулируется доступ к инфраструктурам – электроэнергия, тепло, вода, газ, канализация. Там действовала непрозрачная система, которая способствовала злоупотреблениям со стороны людей, которые принимают решения. Мы же ввели фиксированную плату. Это сильно облегчило получение разрешений на строительство новых домов, что сказывается на удешевлении стоимости жилья.
Была еще одна хорошая программа – создания города-спутника в Сокулукском районе. Но мы не успели реализовать ее. Много людей нуждаются в простых домах, не «элитках».
— А что скажете про вступление Кыргызстана в ЕАЭС? Куда делись $200 млн, которые, как недавно сказал президент России Владимир Путин, были выделены на безболезненное вхождение в союз? Почему не были построены фитосанитарные и ветеринарные лаборатории? Ведь наши производители до сих пор испытывают трудности – товар не проходит границы, возвращается назад.
— Россия выделяла на грантовой основе $200 млн на обустройство наших границ (мы укрепили внешние границы, и будем строить новые пограничные и таможенные посты на внешних рубежах), на создание информационного шлюза (чтобы автоматизировать систему, за счет чего мы сможем отслеживать потоки), на обучение и на открытие лабораторий. Надо немного прояснить, фитосанитарные лаборатории у нас есть, они прошли аккредитацию и имеют право выдавать сертификаты, которые будут признаваться не только на территории ЕАЭС, но и в других странах мира, производителям всех продуктов сельского хозяйства, кроме молока и мяса. Для сертификации мясо-молочной продукции нужна ветеринарная лаборатория. Ее открытие немного затянулось. Но думаю, что правительство усилит работу и ее откроют.
До создания лаборатории был реестр предприятий, которые имели право поставлять свою продукцию на рынки Казахстана и России. Другое дело, что мы производим, в каком количестве и какого качества – самый главный вопрос в этом. Мы должны производить качественную продукцию, чтобы она могла конкурировать с производителями РК и РФ. По мясу птицы, свинины российские производители полностью обеспечивают сами. В Казахстане тоже есть определенные программы. Мы вошли на рынок, где есть большая конкуренция. Но, тем не менее, я считаю, что вступление в ЕАЭС – правильное решение, выгодное. В ассоциации «Дордой» признают, что рынок живет и работает, только благодаря вступлению в союз. То же самое говорят швейники. Это отрасль сейчас переживает второе рождение. Наш основной рынок – Казахстан и Россия. До вхождения в ЕАЭС мы были страной реэкспорта. Ничего не производили, а завозили из Китая и перепродавали далее в РФ и РК. Когда Россия, Казахстан и Беларусь объединились в Таможенный союз, нам эту лавочку прикрыли. И нам надо было выбирать или мы теряем рынок сбыта, или начинаем производить сами. Сейчас же создана конкурентная среда и мы сохранили рынки «Дордой», «Мадину» и «Кара-Суу».
Многие говорят, что надо было подождать и подготовиться. Но мы бы потеряли темпы. Своих денег у нас нет, мы были бы вынуждены просить кредит. А с закрытыми границами мы продавать вообще не смогли бы.
Проблемы с мигрантами тоже решились, наших граждан там воспринимают по-другому, они имеют определенную защиту и более благоприятные условия. Есть сложности и трудности, но в перспективе мы получим большие выгоды. Нам надо налаживать производство продукции, которая будет востребована. Обеспечить объемы.
— То есть вы признаете, что вступление было вынужденное, а не добровольное и выгодное?
— Нет. Считаю, что вступление было продуманным, выгодным и в перспективе принесет пользу.
— В стране наблюдается серьезное политическое противостояние власти, президента и политических оппонентов. На СМИ и журналистов поданы миллионные иски. Как вы к этому относитесь?
— Считаю такие меры неоправданными. СМИ – четвертая власть, которая выполняет большую работу по освещению событий и информирования населения. Когда человек идет в политику, он берет на себя повышенную ответственность – быть открытым и прозрачным. И должен быть готов стать объектом критики. Будучи политиком, я всегда относился терпимо, хотя про меня что только не писали, и с кем только не сравнивали. Но я никогда не судился, потому что понимал: надо это терпеть.
С другой стороны, и вседозволенность должна закончиться. Необходимо вырабатывать высокую журналистскую культуру и самоцензуру, начать работать саморегулирующие организации внутри СМИ-сообщества. Без этого мы не получим качественного освещения в прессе. Чего скрывать, у нас много желтой прессы, которые выживают на слухах. Иногда даже переходят к открытому шантажу.
Какими должны стать СМИ? Объективными, писать правду, проводить независимые журналистские расследования, формировать правильное общественное мнение и в целом влиять на динамику общества, обнажая проблему, а не стравливать.
— И последний вопрос. На что вы рассчитываете в борьбе за президентское кресло?
— На поддержку народа и хорошую команду.
Беседовала Махинур Ниязова.
