Начало в №№ 17-21.
С каждым годом заботы прибавлялись. Мои будущие тесть и теща иногда стали приезжать к нам в гости. Причем, без приглашения. Где бы я ни был, мне всегда давали знать, когда они посещали нас. Я всегда прятался, так как сторонился их. Надеялся избежать встречи, лишь бы не подвергаться их испытаниям. В эти дни у меня даже аппетит пропадал, я вовремя не ел. Мечтал уехать на несколько дней к тете, сестре отца. Там я от души мог играть, и на душе становилось легче. У тети не было такой бесконечной работы, возникавшей одна за другой, как у нас дома. В последнее время моя спокойная жизнь нарушилась. Несмотря на то, что я был еще мальчик, в селе девушки и парни, а порой и невестки, поддразнивали меня, называя «зятем», «женихом». Когда я слышал эти слова, мои щеки пылали от стыда. Я не находил слов, чтобы перечить старшим, у меня не было сил даже возразить им. «Невесту» свою я до сих пор не видел. Какая она девушка, знаю только по рассказам моих друзей. Ее описывали мне каждый по-разному. Некоторые говорили, что она красива, умна, мудра, а другие говорили, что характер у нее не очень и совсем негодные некоторые привычки.
Как сестра « хирург» спасла мне жизнь
Хотя прошло много лет, но перед глазами стоит один эпизод, который помню, как сейчас. Всю ночь не могу заснуть. Весь мой организм как будто подчиняется только одному пальцу на ноге, потому что вся моя боль сосредоточилась в нем. Сильная ноющая боль. Никто не может сказать, что это за болезнь, нет человека, который понял бы, в чем дело. Палец мой с каждым днем опухает и увеличивается, меня мучает нестерпимая боль. Мы не один раз обошли все наше село, но не нашли лекаря, способного избавить меня от мучений. Некоторые люди приходили, читали надо мной молитвы с просьбой об исцелении и уходили. Как и мои родители, я ждал от них помощи, надеясь, что они меня вылечат. От усталости и боли у меня закрывались глаза, и лишь тогда ненадолго я забывался.
Помню, что у нашего дома стали собираться люди. Появилась и младшая сестра отца, которая жила далеко от нас. Дорога от ее села до нашего занимала целый день. Эта моя тетя, услышав, что у нас что-то случилось, все на свете бросила и прибежала к нам. Узнав о том, что я болею, она велела зарезать одного барана, и, взвалив его на коня, отправилась к нам. Если она что-то решила, то велела делать все, что необходимо, и мужу, и односельчанам. Всеми руководила и распоряжалась эта наша родственница. С одной стороны, ее уважали за ее справедливость, но с другой стороны, побаивались ее властного характера. Она ни за что не отдала бы чужому, то, что добывали своим трудом. Когда приходила эта наша сестра, в нашем доме всегда были праздник и пиршество. Когда она у нас, мы, дети, делали то, что нам хочется. Сделаем порученную работу наполовину и играем вдоволь.
Помню, как сестра, увидев, что я мучаюсь от боли, начала раздавать поручения всем, кто был рядом. Все, в том числе и мой отец, выполняли ее приказания. В то время у нас не только не было доктора, мы вообще не знали, что означает это слово. По приказу сестры остро наточили трубчатую кость. Я видел только, как она сама держала кончик этой кости над пламенем огня. Вдруг отец вместе с несколькими родственниками и односельчанами вышел на улицу, тут же все зашли обратно. Оказывается, сестра собиралась стать «хирургом», и на улице объяснила им, кто должен меня держать за ноги, а кто за руки. От боли я разрываюсь на части. Острый конец кости она силой вонзила в опухоль на пальце, и та лопнула. Из раны стала вытекать кровь вместе с гноем. Выполз еще белый червь сантиметра полтора длиной и такой же толщины. Боль сразу же прекратилась! Онемевший палец вновь стал моим. Видите, как неграмотная моя тетя, благодаря жизненному опыту и смекалке, сумела мастерски меня «прооперировать».
Устукан с 12 бараньими головами
У кыргызов детей мужского пола уже с раннего возраста учат ездить верхом на коне. Конечно, сначала сажают на тихую и покладистую лошадь. Седло и уздечки делают нужного размера, иногда сажают и на детское седло. Стремя и уздечки тоже короткие, подбирают подходящие потник и узкое одеяльце на седло. Нагрудник и подхвостник коня разукрашены рисунками, соответствующими детской природе. Поводья и поводок лошади сделаны удобными для рук ребенка. Справить конское снаряжение специально для своих сыновей считалось долгом каждого отца. А он испытывал гордость, слыша адресованные ему комплименты по поводу красиво изготовленной конской упряжи. Посадив в первый раз ребенка на коня, начинают потихоньку водить лошадь. Таким образом, лошадь и ребенок привыкают друг к другу. А вскорости никто уже не водит коня, мальчик сам начинает понукать лошадь и самостоятельно его водит. Дети с раннего возраста быстро приучаются ездить верхом. А самые шустрые с 5 или 6 лет уже сами седлают своих жеребят и самостоятельно умеют садиться на них. Я тоже любил седлать лошадь, ездить верхом и участвовать в скачках. Это же большое удовольствие сесть на хорошо тренированного коня и объезжать на нем прекрасные места родного края, гордиться и любоваться красотой своей земли!
В то время мы жили в Корумду. У отца был достаточно тяжелый нрав. Если он в доме не найдет вещь, которая ему нужна на улице, то вся вина в этом на бедной маме. А мама слишком сердобольная по сравнению с отцом, очень скромная. У отца была привычка, не разобравшись в чем дело, ни с того ни с чего начать скандал в доме. Иногда мама получала и несправедливые наказания, побои от отца. В такие моменты мы старались не давать ее в обиду, становились вокруг нее. Но бывало иногда вместо того, чтобы помочь, мы причиняли маме вред. Радовало то, что вспыльчивый отец быстро отходил и успокаивался.
Стояла поздняя осень. Люди спускались с летних пастбищ с откормленным в предгорьях скотом. Урожай уже собрали, все были сыты. В один из таких дней до нас дошли сведения, что в соседнем селе будет проводиться большое пиршество. К нему готовились наши сельчане много дней, так как не напрасно же говорят в народе: «Интересно то, что будет пиршество, а не то, что это пиршество само будет». По-моему, не очень удачно перевели пословицу. Предлагаю вариант: «Подготовка к пиршеству интереснее, чем само пиршество». Это пиршество оставило в моих чувствах неизгладимый след. Такой пир, который мне довелось тогда увидеть, я больше нигде и никогда не видел. Этот праздник проводился у кочевого кыргызского народа, перед тем, как перейти осенью после выпаса скота на оседлый образ жизни. Он остался на всю жизнь в моей памяти. Стояли белые юрты, специально приготовленные к празднику. Таких разукрашенных юрт, которые подчеркивают красоту окрестной природы, округлые очертания холмов, я нигде больше не встречал. Всюду доносятся радостные голоса.
Живущие далеко, приготовились пораньше, и отправились в путь. С гор люди двигались лавиной, которая все время росла и ширилась. Голоса их, по мере приближения, звучали все громче.
Если хочешь понять суть кыргыза, на него нужно смотреть, когда он верхом на лошади. Пеший ход портит его красоту. Ловкая посадка кыргыза на лошади говорит о том, что он вырос, держась за конскую гриву. Люди ехали и беседовали, разделяясь на группы по возрастам. В каждой свои разговоры, свои рассказы. Пожилые – увесистые, ведут себя сдержанно, скромно. Рядом с ними кое-где идут дети, как я, ведущие коней. Джигиты двигаются отдельно. Временами слышен их веселый смех. Мой конь идет тяжелым шагом, как будто говорит, что мое время еще не наступило, оно еще впереди. Я этот чистый воздух, веселый смех молодых до сих пор не забыл, хотя с тех пор прошло 70 лет, но до сей поры эти голоса звучат в моих ушах.
Приехали в село, где проводилось пиршество. Из разных мест собирается много народу. Кто самый старейший? Первые сравнивали возраст, уточняли, кто из них на один или два года младше другого, вторые выясняли, что на прошлом празднике, они детально разбирались и определили, кто именно самый старший аксакал. Все важнейшие детали определяются на таком пиршестве. Потом старейшины села посылают к этому уважаемому человеку своего представителя. Что показывает, насколько уважительно кыргызы относятся к старшим по возрасту. Вернулись посланные, поведали о качествах старейшины, сказали много теплых, душевных слов!
Среди группы сельчан не заметно женщин, там позволено находиться только девочкам, переодетым в мужскую одежду. Женщины собираются там, где виден дым очагов. У них тоже свои правила, свои старшие. Как говорится в пословице: «Каждый со своей ровней, кизяк с мешком», то есть, каждый должен быть на своем месте. А нам, детям, мест нет. Подходишь к взрослым и видишь, что они недовольны. Мы должны быть скромными и никому не навязываться.
Прошло несколько часов с момента, когда мы приехали на праздник. Оказывается, много времени ушло на взаимные приветствия, расспросы о здоровье, о домашнем хозяйстве. К нам приблизились организаторы этого праздника. Разостлали белую скатерть. Начали чашками носить и сыпать горячие, поджаристые боорсоки. Принесли кипящий чайник с облаком пара. Проголодавшиеся гости разом приступили к чаепитию. Старейшинам подавали чай несколько раз, тем, кто чуть по моложе, один раз, а таким, как я, ничего не полагалось. Вот тогда-то выяснилась разница между домашним праздником и большим пиршеством. Отцы на этом народном торжестве чувствуют, что дети на них смотрят, но проявляют скромность и, кажется, совсем не обращают внимания на своих ребятишек. Тишком, таясь, они дают нам по одному или два боорсока и отправляют немного поиграть. Начинают убирать скатерти. Воспитание, соблюдение традиций и обрядов пришедшими гостями видно по тому, сколько боорсоков осталось на скатерти. Соблюдение чести в таких местах для каждого кыргыза является предметом гордости. Иногда люди готовы остаться голодными, лишь бы не вызвать осуждения своими манерами, сохранить честь. Когда собраны все скатерти, подростки приносят кувшины с водой. В руках у них платки. Гости помыли и вытерли руки. Затем снова расстилают скатерти. Участники праздника делятся на группы по возрасту.
Наконец наступает время, когда молодые парни, выстроившись в ряд, начинают раздавать в деревянных чашках свежее вареное мясо на каждую группу. Для гостей мясо – самая желанная и самая главная еда. А мы застываем в ожидании, кто нам даст мяса. Закончив есть, люди из нашего села, начинают искать детей и раздают им косточки с мясом.
(Продолжение следует).
