Продолжение. Начало в №№ 17, 18.
Что рассказывал мой отец
Калдык осталась в Китае. Ох, горькая наша жизнь, чего мы только не натерпелись! Простились. Впереди долгая дорога. Мы не верили, что снова когда-нибудь увидим Калдык. Глаза, полные слез, души, полные горя… У меня не было иной цели, кроме как выполнить волю родителей — довести их живыми до родных краев и похоронить на своей земле. Я был готов ко всем трудностям, которые нас ожидали. С большим трудом, кое-как мы дошли до перевала Муз-Арт. Когда мы достигли верхней границы, отец не выдержал, покинул этот мир. Видимо, пожилой организм не смог вытерпеть физические мучения. За этим перевалом начиналась кыргызская земля. Отец умер, но я не мог оставить его тело в горах. Я должен был выполнить его последнюю просьбу. Обязан был вывезти его тело и предать земле на родине. Я шел, не останавливаясь, долгое время. Высокий перевал, снежная буря, пронизывающий до костей ветер. Я не мог даже поднять голову, открыть глаза. От усталости у меня не было сил двигаться, а дорога назад предстояла дальняя. Положение было крайне тяжелое, и все же я, напрягая последние силы, старался преодолеть перевал.
В Китае я смастерил сани из жердей. Устроил на них тело моего отца, и посадил старенькую мою маму в эти самодельные сани. Кобыла, которая нас везла, тоже была истощена. У нее не было сил под снегом искать траву. Сам, еле стоя на ногах, выкапывал ковыль и давал кобыле.
С горем и мучениями преодолел перевал Муз-Арт. И уже на кыргызской земле похоронил отца. Медленно бредущих беженцев было очень много. В такой ситуации у людей нет сил помочь друг другу. Многие выглядели еще хуже, чем я. Смерть отца, больная и старенькая мать, муки тяжкого пути… Молил Бога, чтобы он не дал умереть от голода нашей кобыле. Мама тоже с каждым днем теряла силы, их подтачивали болезни и голод. Мама покинула этот мир, когда оставалось совсем немного до наших родных краев. Вторая разлука – разлука навсегда с самыми родными людьми принесла мне новые страдания. Родители мои умерли, не увидев любимого Иссык-Куля. Так распорядилась жестокая судьба. Я понимал, что если Богом мне предназначена такая жизнь, значит надо все выдержать! Пришел к тем местам, где резали мою пуповину, когда я родился, где бегал мальчишкой, сушил рубашку на солнце. Вернулся к благоухающему и чистому воздуху Иссык-Куля и присоединился к своему народу.
С сестренкой Калдык нас разлучила, оторвала друг от друга горькая судьба. От сестренки Турдукан не было известий. Где старший мой брат Кызалак, я тоже не знал. Почему Создатель нас раскидал по всей земле? Слышал, что сестренка Турдукан с людьми из какого-то села скрывалась в горах, но не знал, правда ли это. Жива ли или русские стерли всех в порошок? Лишь бы на ее долю не выпали те мучения, которые перенесли мы. Одного лишь просил у Всевышнего, чтобы мои сестры и братья были живы и здоровы. Как говорится в пословице: «Долго живущий будет пить из золотой чаши». Если мои родные остались в живых, есть надежда, что они увидят хоть кусочек счастливой жизни. Мои мысли разбредались в разные стороны, меня мучили опасения, что мои родные пропали без вести. Что поделаешь, ко всему надо было привыкать. Людскому племени приходится много тягот выносить в этой жизни. Хотя довелось мне пережить и голод, и холод, и одиночество, я все-таки пришел к своим родным местам, к величаво лежащему среди высоких гор моему любимому Иссык-Кулю. Хорошо ли, плохо ли, меня воодушевляло то, что я, на родной земле, что у меня где-то есть родственники. Те, что остались живыми после всех утрат, как и я. И те, которые перенесли много страданий, пережили мучительные дни, стремясь к родимым краям, и все-таки достигли цели.
Когда мы вернулись из Китая, земляки, которые оставались на месте, рассказали нам, что русский царь свергнут с престола. В русском государстве революция! Установлена власть бедняков. Закончилась власть богатых. Во главе революции стоял человек по имени Ленин, который поднял восстание против царского режима ради счастливой жизни бедняков. Говорили, что новая власть раздает всем беднякам землю, скот. Вместо жестокого, несправедливого царского режима будет построено справедливое и равноправное общество, говорили люди. Я сказал себе, что не поверю всем этим разговорам и слухам, пока не увижу это своими глазами. Может быть, мне трудно было в это поверить, потому что очень много выстрадал, познал тяжкий труд и нищету, в которых прошла моя молодость.
Мои сверстники стали получать от новых властей земельные наделы. Видя, как они ведут свой скот, волнуясь, думал я о том, достанется ли моей бедной головушке какая-то доля. Люди приходили и говорили мне, что братишка мой Муканбет теперь в партийной организации, и что теперь он человек власти. Я этому не верил. Очень обрадовался, когда узнал, что новая власть раздает землю. Знал, пословица не зря говорит: «Будешь трудиться на земле, она тебя не обманет». Услышав радостные вести, я спустился из Корумду в предгорье, прошел пешком около 30 километров. Вышел рано утром и уже в сумерках дошел до села Калсопко (сейчас Боконбаево, – А.А.). Там переночевал у знакомых и на следующий день пришел туда, где раздавали скот, землю. Оказалось, то, что я слышал, было правдой. Я поверил лишь тогда, когда увидел своими глазами, как люди вели с собой по 10 баранов и коз, по одной корове, по одной лошади.
Приближалась очередь нашего рода Борукчу. Мы стояли в очереди после родов Жакшылык, Торгой, Кутчу. Всех оформлял бедняк, который был волостным главой. Подошел к нему, он спросил имя мое и моего отца. Я сказал ему, кто я такой. И когда нашли в списке мое имя, я очень удивился. Подумал, что, видимо, тоже попал в список людей, которые смогут жить самостоятельно. На мою долю было записано 8 гектаров земли, 10 баранов, одна лошадь, одна корова. Пастухи отсчитали 10 баранов и вывели наружу. Досталась мне рыжая корова. Сильно я обрадовался, когда получил жеребенка черной масти. Как говорится в народе, недалеки те горы, которые нам видны. Я верил в то, что пройдут дни, и мой жеребенок быстро станет крепким конем. Представлял себе, как на нем лечу. Мне объяснили, где и как я могу выбрать себе землю. А раз уж у меня теперь было свое хозяйство, я задумался о том, что надо создать семью.
Мы сыновья имеем четверых родовых предков. Из рода Борукчу поколение Айтбай, потом Алтыбай, третье поколение Мырзабеки, а четвертое это мы, род Асана. Наш род не превышает и 13 семей. Потому что Асан был самым младшим, озорным, упрямым, никого не слушался и еще он был скандальным человеком. За это, якобы, он был проклят матерью, чтобы его потомство не превышало 13 родов. Кто знает, может на самом деле эти проклятия сбылись или веление было Бога такое. Один из сыновей Айтбая развелся с женой из-за того, что она не рожала. Я послал сватов к ее родне. Кантике, она не отказала мне. Таким образом, моя мечта создать семью сбылась, и в конце 1918-года я стал жить вместе с ней под одной крышей на всю жизнь. Несмотря на то, что у меня непокладистый характер, супруга моя во всех трудностях и радостях была мне опорой. Постепенно стали жить лучше. Через год и 8 месяцев после женитьбы родился ты. Своим рождением ты радовал нас и еще больше нас сблизил, сделал крепче и горячее наши отношения. Имя твое мы меняли несколько раз. Близкие родственники предлагали каждый свой вариант, кому какое имя нравилось. Когда сказали, что родился сын, мы созвали на азан. Первое имя, которое пришло мне на ум — Абдымурза. Почему я назвал тогда это имя, до сих пор не знаю. Сестра моя Турдукан решила, что тебя надо назвать Мудун. Может быть, это имя она предложила из-за того, что я перенес в жизни много испытаний. Позже твои тети так тебя и звали. По случаю рождения ребенка я зарезал барана, собрал всех родственников и угостил их. Так я стал главой семьи — мужем и отцом.
В это время я себя считал самым счастливым человеком. Месяца через два после твоего рождения я созвал всех людей села и устроил пиршество в честь радостного события. Вот тогда-то мулла Акун и дал тебе имя Кудайберген. Ты принес счастье в наш дом. Следом за тобой стали рождаться твои сестренки. Мои десять баранов расплодились, их уже было шестнадцать голов. Теперь жизнь моя стала, как говорят, полной чашей – в хозяйстве много своего зерна, скота. Мой жеребенок стал большой лошадью, корова наша давала достаточно молока. Разве это не счастье для человека, который начинает строить новую семейную жизнь? Не сравнить с тем, что было, наверное, в 1910 году в Тоне. Когда я работал на богатого и пас его скот, волк съел одного барана, за это хозяин приказал своим работникам связать мне руки. Привели меня к быстро текущей реке, по приказу хозяина держали меня на середине потока и избивали. Позже всех богачей раскулачили. Одних отправляли в далекую ссылку в Сибирь, других на Украину. Когда делили скот богатых, организовали комитет бедняков под названием «Жалчы». Мне посоветовали: «Кожомберди, ведь ты много пострадал от этого человека, он тебя избивал. А теперь у нас построена страна Советов. Ты скажи им, они тебе помогут отомстить за тебя». Но Кожомберди не ходил и не жаловался, сказал: «Их накажет Господь Бог, я никогда не мщу».
(Продолжение следует).
