На эту тему мы беседуем сегодня с известным историком, публицистом Элери Битикчи.
Как считает Э.Битикчи, “Указ президента «О столетии трагических событий 1916 года» обозначил две составляющие оценки. Это было национально-освободительное восстание против царского колониализма. Последующий за поражением восстания массовый исход (Үркүн) стал трагедией кыргызского народа. Трагедии такого масштаба, несомненно, могут стать не только способом мобилизации вокруг идеи памяти, но и создать условия, при которых обществу будет нанесена травма. Социальные травмы, созданные вокруг трагедий, играют скорее отрицательную, нежели положительную роль в развитии данного общества. Память о перенесенной трагедии порождает действия, которые направлены на недопущение подобного в будущем. Это может быть милитаризация, чтобы быть способным защитить себя, укрепление государственных механизмов. Примеры Израиля и Армении, где мобилизация шла вокруг подобных трагедий, показывают, что образуется государство, фактически мононациональное и готовое воевать со всеми за выживание. Поэтому память о таких трагедиях может породить и недоверие к чужакам, поиск потенциальных врагов, желающих уничтожить данный народ.
Уроки, извлеченные нашим обществом из трагедии 1916 года, должны учитывать последствия социальных травм для самого общества. С одной стороны, память о трагедии сама по себе важна, но с другой стороны память должна быть сконцентрирована на внутренних, а не внешних причинах. Внешнее в данном случае — это Россия.
— Сейчас в КР раздаются голоса о том, что Россия должна признать геноцид кыргызов в 1916 году, принести извинения и даже выплатить компенсации. Это делается на примере Холокоста и отношений Германии и Израиля?
— Я не думаю, что будут работать аргументы тех, кто говорит, что термин геноцид был введен в 1948 году и не имеет обратной силы, то есть не может быть применен для событий до этой даты. Так как существует и прецедентное право, и геноцид армян был признан многими странами, членами ООН, геноцидом. Таким образом, это положение уже не работает. Извинения и компенсации были принесены Германией (западной) в условиях оккупации союзными державами, при этом отказавшихся от репараций и более того оказывавших финансовую помощь. Кроме того, извинения были принесены тем поколением политиков, которые были современниками нацистского режима. Поэтому по прошествии ста лет, с поколениями, которые не имеют отношения к тем временам, требования извинений кажутся бесперспективными.
— Сегодня официальные власти пытаются компенсировать трагедию 1916 года старыми советскими подходами. Да царская Россия — это плохо, но советская власть принесла кыргызам спасение и более того прогресс и процветание.
— Но это не будет работать, прежде всего, потому, что здесь много фальши. Во времена военного коммунизма в Туркестане продразверстка касалась именно коренного населения, в результате чего был голод 1918 — 1924 гг., когда погибло по разным данным до 2,5 миллионов представителей народов Центральной Азии. Сейчас трудно ответить, сколько кыргызов погибло из-за 1916 года и политики военного коммунизма, но цифры могут быть вполне сопоставимы.
Кроме всего прочего существуют вещи на порядок выше, касающиеся не восстановления справедливости по отношению к жертве, а справедливости вообще. Что есть общего между извинением целого народа и геноцидом? Это, прежде всего, применение коллективной ответственности к целому народу. Когда совещание руководителей Туркестанского генерал-губернаторства, руководимое генерал-губернатором Куропаткиным, приняло решение зачистить «земли, обильно пролитые кровью русских» от кыргызов — оно применяло коллективную ответственность по отношению ко всем кыргызам, независимо от того были ли они «бунтовщиками» или нет.
Точно также, когда речь идет об извинениях со стороны целой страны — применяется коллективная ответственность, поэтому здесь можно проводить параллели и становиться схожими с царскими палачами. Мы не должны применять коллективную ответственность, если не хотим уподобляться тому же Куропаткину, который, кстати, спокойно жил и при советской власти до 1925 года. Следует говорить о личной ответственности главных людей, принимающих решение и непосредственных исполнителей.
Ведь почему отменяется смертная казнь? Потому что возможна судебная ошибка и может быть казнен невинный. Точно также и в применении коллективной ответственности. Если будет хоть один человек, который был невиновен в истреблении кыргызов, почему он должен нести ответственность?
— Чему нас должно учить наше прошлое?
— Прошлое должно учить тому, какими мы должны быть сейчас и какими мы должны воспитывать своих детей. 1916 год и последующие события — это времена, когда человеческое почти что забылось. И главный урок, который должен быть усвоен нами — это сохранение человеческого, несмотря ни на что. Поэтому так важны примеры того, как люди спасали друг друга, несмотря на то, что оказались в разных лагерях, как делились самым последним, как отказывались выполнять приказы, как не убивали, рискуя быть убитыми. Таких случаев было не так много, но мы должны учить не тому, что было, а тому, что должно было быть. Вспомним фильм «Список Шиндлера», где евреи прославляют немца, потому что он был Человеком и поэтому видел других людей, а не существ, подлежащих уничтожению. Это позволит говорить всю правду, а не полуправду нужную той или иной стороне. Наоборот, самая ужасная правда, всего лишь подчеркивает человечность, пускай даже в виде ее исключений. Но ведь цель в том, чтобы эти исключения стали правилом.
Беседовала Солто Темир.
