Калие — 29 лет. Первый брак оказался неудачным — родители выдали ее за человека, который был намного старше. После рождения ребенка она от него ушла. Потом встретила Его, который был старше всего на несколько лет. Ухаживал, сделал предложение, вроде бы все складывалось хорошо. Но ее жизнь изменилась уже через несколько месяцев после замужества. Муж начал избивать и сексуально издеваться. Не выдержав, беременная женщина сбежала. После рождения ребенка, она подала в суд на алименты, доказав отцовство через анализ ДНК. Однако мужчина сумел договориться со служителями Фемиды. Вчетвером они обманным путем посадили женщину в машину, вывезли и изнасиловали в извращенной форме. Женщина вновь подала в суд.
Калия прошла все инстанции, добиваясь справедливости. Хотя точнее будет сказать — все круги ада. Потому как независимо от инстанции, преступники все равно оставались на свободе, вольно чувствуя себя в родном Таласе. Только при помощи кризисного центра «Сезим» и правозащитного движения «Бир дуйно» дело смогли перевести в Сокулук, который осудил преступников на восемь лет. Казалось бы, можно и порадоваться. Судебная система выполнила свое предназначение и покарала виновных. Но…. Наш самый «гуманный» суд в мире… выпускает преступников на свободу. В результате обозленные мужчины после суда избили Калию так, что она попадает в больницу с сотрясением мозга.
Как признается сама Калия, бороться дальше у нее просто нет сил. Пока тянутся судебные процессы, она живет в Бишкеке, снимает угол и моет полы, чтобы прокормить своих детей. Преступники же на процессах ведут себя более чем свободно, оскорбляя пострадавшую женщину и угрожая ей расправой. Сегодня Калия уже не верит государству, она боится за своих детей, которые останутся сиротами, если ее убьют.
Таких историй, как у Калии, с одной стороны, в Кыргызстане много. С другой мало. По данным Национального статистического комитета, за январь-октябрь 2015 года в Кыргызстане было зарегистрировано 2555 фактов насилия над женщинами. По сравнению с 2014 годом количество насилия выросло на 15%, по сравнению с 2013 годом — на 30%. При этом в итоговую цифру попадают только случаи, когда был выдан охранный ордер. Сколько фактов, когда женщины не решаются попросить охранный ордер или просто не знают о нем, история умалчивает. НПО говорят ежегодно о примерно 6-7 тысячах обращающихся в суды аксакалов и кризисные центры по вопросам насилия в семье.
К примеру, 2012 год: в суды аксакалов и кризисные центры пришли за помощью 6,8 тысяч человек, официально зарегистрировано только 2,5 тысячи случаев, из этих официальных только 90% решили получить охранный ордер, лишь в половине случаев агрессора привлекли к административной ответственности (штраф от 500 до 1000 сомов или до пяти суток ареста) и только в 6% случаев было возбуждено уголовное дело. То есть, из 6,8 тысяч только 150 дошли до суда. Сколько оказались за решеткой, статистики не ведется.
Потому-то историй как у Калии немного. Случаев, когда мужа, обвиненного в избиении жены, отправили за решетку, — в республике раз-два и обчелся. Зато 56% женщин-заключенных сидят за самооборону, когда защищались от домашнего тирана. Каждая пятая завершали самооборону убийством мужа или партнера. Страшно, но многие сожалеют о том, что не сделали это раньше и много лет терпели.
По данным МВД, в 2014 году было зафиксировано 3 126 случаев семейного насилия, из них 2 048 фактов — физического насилия. В 2015 году милиция фиксирует уже 3 524 случая и 2 675 фактов физического насилия соответственно. То есть, рост за год составил более 11%. При этом количество случаев, когда была применена физическая сила, выросло на 23%.
У международной правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» своя статистика. В отчете 2015 года говорится, что 28% всех девочек и женщин в Кыргызстане подвергаются домашнему насилию. То есть речь идет о порядка 900 тысячах женщин и девочек. Если даже каждую из них ударили раз в году, то насилие в Кыргызстане происходит ежеминутно.
Почему такой разнобой в цифрах у государства и НПО? Потому что насилие в семье в Кыргызстане все еще остается не самой приоритетной темой государственной политики. Да, есть Национальный план действий по достижению гендерного равенства к 2020 году, но вот, скажите, кто знает о каких-нибудь промежуточных его результатах. План был принят в 2012 году, а, по данным Статкомитета, с 2013 по 2015 год насилие в семье выросло на 30%. Парадокс, но в 2014 году Кыргызстан получил статус “партнера по демократии” Парламентской ассамблеи Совета Европы. Таким образом, страна подтвердила свою приверженность соблюдению прав человека, в том числе противодействию насилию над женщинами.
В прошлом году министерство труда и социального развития, ответственное за данное направление, впервые получило грант Трастового фонда ООН на усиление взаимодействия всех органов власти и НПО в противодействии этому злу. Но говорить о значимых достижениях государства в данном вопросе пока все-равно не приходится. Почему?
Возможно, необходимо изменить сам подход к проблеме. Пока говорим о семейном или домашнем насилии, мы неосознанно переводим решение в сферу табу. Нельзя лезть с советами в чужую семью. Нельзя разрушать семью. Нужно постараться всеми силами сохранить отношения — ради детей, чтобы не позорить родителей и т.д. Потому и терпят женщины издевательства и побои. Но если оставить в проблеме только одно слово «преступление», отношение может измениться. Ведь покрывать преступления не стыдно, не позорно. Избиение, унижение, насилие — это преступления, согласно канонам морали, сурам Корана и Уголовному кодексу Кыргызской Республики. Такие же как кража, убийство, разбой, даже просто хулиганство. Ведь осуждаем же мы тех, кто совершил эти злодеяния, так почему за дверями наших домов Уголовный кодекс перестает работать, а Фемида отмахивается? Почему, увидев драку на улице, позвоним в милицию, а вот услышав крики и плач за стеной у соседей, — вряд ли?
Например, в Германии суды выносят решение в ускоренном порядке только на основании заявления жертвы, данном под присягой. В Польше и Словакии даже не надо согласия потерпевших. Будучи причисленным к уголовным преступлениям насилие в отношении родственников или членов семьи автоматически запускается в расследование и судопроизводство. Во Франции уголовно наказуемо даже психологическое насилие, то есть оскорбления или унижения членов семьи. Если субъектом преступления является член семьи, то это выступает отягчающим обстоятельством. Тем более, если речь идет о маленьких детях. Что гарантирует законодательство Кыргызстана?
Временный охранный ордер выдается милицией на срок до 15 дней по факту семейного насилия или в связи с угрозой такого насилия. Он может предусматривать запрет лицу, совершившему семейное насилие, совершать любые насильственные действия против пострадавшей, а также контактировать с пострадавшей. Временный охранный ордер должен быть оформлен в течение 24 часов со времени совершения насилия, либо существования реальной угрозы его совершения. Должностное лицо, выдавшее ордер, обязано уведомить пострадавшую о ее праве обратиться в суд, возбудить уголовное дело и обратиться за охранным судебным ордером.
Охранный судебный ордер выдается судом на срок до шести месяцев по итогам рассмотрения в течение 10 дней с момента обращения, при условии передачи материалов милицией. Условия охранного судебного ордера аналогичны временному охранному ордеру, включая запрещение контактов с пострадавшей. Дополнительно могут быть предусмотрены требование к причинителю насилия покинуть место проживания и запрет на единоличное использование совместного имущества на период действия ордера.
Но срок действия охранного ордера не безграничен. Что делать после? Кому-то помогают те пара десятков кризисных центров, которые есть в Кыргызстане. Причем, все они негосударственные, живут на деньги доноров и зарубежных благотворительных фондов. Государство только последние два года начало системно относиться к социальной инфраструктуре, открывая через государственный социальный заказ различные центры — для женщин и детей, пострадавших от насилия, для лиц с ограниченными возможностями здоровья и временного пребывания пожилых. Несмотря на то, что финансирование госзаказа за последние шесть лет выросло с 4,5 до 22 млн. сомов, этого явно не достаточно. Хотя речь идет об угрозе в целом экономической безопасности страны. Кажется, с такой позиции преступления в отношении членов семьи рассматриваются весьма редко.
А вот в Канаде Ванкуверский Центр исследования проблем насилия посчитал, что женщины, лишившиеся трудоспособности в результате нападений мужей или партнеров, теряют 7 млн. долл. в заработках ежегодно. Плюс система социального обеспечения расходует 1,8 млн. долл. в год на поддержку женщин, которые вынуждены были прервать свои семейные или партнерские отношения из-за насилия.
В Кыргызстане таких подсчетов никто не делал. Есть только одно исследование «Сколько стоит насилие в семье?». Пару лет назад НПО подсчитали, что каждый случай насилия в семье со смертельным исходом обходится государству более чем в 1,6 млн. сомов. В подсчеты вошли услуги адвоката, судмедэкспертиза и прочие процессуальные моменты, пособия детям или проживание их в детских домах и т.д. При этом реабилитация одной пострадавшей в течение года обошлась бы государству в 200 тысяч сомов.
Так почему же в нашей стране, на земле, где испокон веков чтили женщину и мать стало возможно подобное? Обычно исследователи этой темы говорят, что насилию подвержены неблагополучные семьи. К внешним (социальным) факторам насилия относятся: бедность, низкий уровень дохода, безработица, социальная изоляция и закрытость семьи, перенаселенность, низкий образовательный и культурный уровень.
Вот только отчеты правительства показывает рост уровня жизни. «По предварительной оценке Национального статистического комитета, экономический рост в стране по итогам 2015 года составил 103,5%. Объем валового продукта сложился в сумме 423,6 млрд. сомов. Дефлятор ВВП сложился на уровне 102,2%», — такие данные приводил на февральском заседании правительства премьер-министр Темир Сариев. Да и снижение числа получателей пособия по бедности, о котором периодически отчитывается министерство труда и социального развития, также говорит об улучшении качества жизни.
Так может все-таки в безнаказанности? А еще в том, что большинство пострадавших просто не знает о своих социальных правах на поддержку государства, начиная от пособия для детей и заканчивая возможностью получить работу и стать экономически независимым человеком. Главная задача службы занятости — это содействие в трудоустройстве безработных граждан. Для этого существует банк вакансий, оперативное пополнение которого является возможным благодаря налаженным связям с работодателями. На конец месяца в государственном банке данных всегда имеется 4-5 тыс. вакансий. Это в какой-то мере дает гражданам выбор места работы.
Только с начала года по республике было трудоустроено 5,5 тысяч человек, 1,8 тысяч были направлены на оплачиваемые временные работы. 43 безработным выдали микрокредиты для производства товаров, открытия торговля и точек общественного питания, предоставления бытовых услуг, ремонта автомобилей, сельского хозяйства и др. Большая работа по содействию в трудоустройстве проводится Молодежной биржей труда. За первые два месяца с начала 2016 года из 1389 обратившихся 640 человек получили работу.
Но, конечно, многое зависит от самого человека и той поддержки, которую он получает от общества и государства. И то, что об этой проблеме начинают говорить все громче, хороший знак — хоть кому-то, но не удастся скрыть свое преступление.
Жеӊишбек кызы Дениза.
