Продолжение, начало в № 1-28 за 2015 год, №1-13 за 2016 год.
Если ученые в период главенствования Покровского охотно поддерживали тот факт, что коренные народы оказывали сопротивление посягательствам и порабощению царским правительством, то, начиная с конца тридцатых годов, они принимают другой подход со своей «теорией меньшего зла», которую они стали развивать далее. Таким образом, эти историки теперь стали утверждать, что если бы этим трем вышеупомянутым нерусским пограничным территориям суждено было оказаться либо под властью России, либо других сильных соседей, то Россия была бы «меньшим злом», поскольку российский империализм, по утверждению этих авторов, обходился менее жестоко с коренными народами и принес им больше пользы, меньше угнетения и эксплуатации по сравнению с империализмом других стран. Таким образом, поглощение Грузии российским империализмом, а не турецким или персидским, имевших тоже виды на эту территорию, означало для нее «меньшее зло». Точно так же и для Украины, обреченной стать частью либо Польши, Турции или России, поглощение Россией было для нее наименьшим злом.
В последние годы от этой теории «меньшего зла» стали отказываться в пользу интерпретации, что поглощение царской Россией оказало положительное влияние на коренные народы, привнося им цивилизацию и технический прогресс. Статья таджикского историка, Б.Гафурова, типичная в этом отношении. Гафуров заявляет, что «присоединение к России Средней Азии и Казахстана имело для них большое прогрессивное значение». Союз с Россией означал не только союз с Россией семейства Романовых, но и с находившимися в России великими мыслителями и деятелями культуры, такими как Ленин, Плеханов и Чайковский. Он привнес не только русскую цивилизацию, но и идеи марксизма-ленинизма. Союз означал конец старому феодально-патриархальному укладу; создание промышленных предприятий и расширение внутренней и внешней торговли; вслед за российской армией союз означал конец работорговли в Средней Азии и междоусобным войнам. Последнее замечание, высказанное Гафуровым, заключалось в том, что если бы Средняя Азия и Казахстан не были включены в состав России, то они стали бы колониями английского империализма и их постигла бы участь народов Индии.
Следствием этой новой характеристики российского поглощения нерусских народов стал новый способ интерпретации национальных движений коренных народов при царском режиме. В эпоху Покровского эти движения, как правило, характеризовались по существу как «прогрессивные», в то время как остальные осуждались как «реакционные». Андижанское восстание 1898 года и выступления туркмен в восстании 1916 года попадают в последнюю категорию. «Ленин и Сталин заявляют, — говорилось в одной статье, посвященной Андижанскому восстанию, — что есть национальные движения, которые являются прогрессивными и освободительными, и те, которые являются реакционными». Хотя автор не вдается в какие-либо общие правила о том, как можно определить, является ли данное движение «реакционным» или «прогрессивным», в этой и других статьях становится очевидным характер конкретного национального движения из рассуждений и критериев, используемых при классификации конкретных бунтов либо как реакционных или прогрессивных. Национальные движения, которые были направлены не только против российских царских чиновников, но против русских как таковых (поселенцев, торговцев и т.д.) осуждаются как «реакционные», в то же время те, которые были направлены против своего «эксплуататорского» класса аристократии, купцов и помещиков, а не против русских как таковых, называют движением «прогрессивным» и подлинно революционного характера. Приводя примеры последнего типа национального движения Б.Гафуров заявляет:
«Многие выступления против Бухарского эмира после революции 1905-1907 гг. в горных районах Кульджаба, Болджуана и Курган-Тюбе носили подлинно революционный, национально-освободительный характер».
Примерами «реакционных восстаний» становятся: при восстании 1916 года волнения в Туркмении и Таджикистане; Андижанское восстание; и восстание казахов под предводительством Султана Кенесары Касымова (1837-1846 гг.). Показательно, что эти восстания были направлены, в основном, против русских, а не против чиновников из числа коренных жителей.
Что же касается самого восстания 1916 года, то в последнее время советские историки большое внимание сконцентрировали на этапе выступлений туркмен, хотя можно с уверенностью предположить, что новая интерпретация национального восстания будет применяться и к другим этапам восстания в ближайшее время. Вероятно, наиболее подробная разработка к настоящему моменту туркменского этапа восстания содержится в статье, опубликованной в сентябре 1951 года в выпуске журнала «Вопросы истории». По мнению автора настоящей статьи, можно сделать следующие выводы из фактов восстания 1916 года в Туркмении:
(Продолжение следует).
