На допрос за мнение, озвученное в соцсетях, в прокуратуру вызван и допрошен гражданский активист Мавлян Аскарбеков.
Власти Кыргызстана забыли о нормах Конституции, где закреплено право каждого на свободу мысли и мнения.
Поводом для беседы в Спецпрокуратуре стало мнение Мавляна Аскарбекова, высказанное в социальной сети «Фейсбук». Активист написал: «Позволили заключенным сбежать из тюрьмы, чтобы устроить шоу, которое отвлечет народ от результатов выборов и роста цен». В этом сообщении власти Кыргызстана увидели прямое обвинение в свой адрес и решили допросить Мавляна Аскарбекова.
«Мне в выходной день стали звонить из Спецпрокуратуры, просили прийти к ним, дать показания. Я отказался. Вечером мне вручили повестку. На следующий день утром мне пришлось пойти туда. 25 октября на своей личной страничке в «Фейсбук» я написал свое мнение о происходящем вокруг побега из СИЗО-50. Я написал, что это организовано властью для того, чтобы отвлечь простой народ от поствыборного процесса и тяжелого социально-экономического положения, роста цен. Задал вопросы, будет ли создана депутатская или правительственная комиссия для расследования инцидента, так как убито 13 человек, в том числе мирные граждане, которые не имеют к этому никакого отношения. Будет ли привлечен к ответственности Мелис Турганбаев, так как он руководил спецоперацией? Вот эти мои вопросы и мнение привлекли внимание Спецпрокуратуры, которая возбудила уголовное дело, в рамках которого меня и допросили в качестве свидетеля», — так прокомментировал «Res Publica» сам Мавлян Аскарбеков.
Доводы лидера движения «Жаны Муун», что соцсети не являются СМИ, не стали даже слушать. «Это моя личная страничка, где я могу излагать мнение. Но в прокуратуре эти доводы не учли. Меня заставили заполнить протокол допроса на трех листах», — добавил он. И отметил, что каждый свой шаг следователь Бурханов согласовывал с кем-то по телефону, созваниваясь даже во время допроса.
В прокуратуре свои действия объясняют желанием докопаться до истины. В пресс-службе главного надзорного органа заверили, что давления и угроз в адрес активиста не звучало. «Он допрошен в качестве свидетеля. На своей странице в соцсетях он сообщил, что побег организован должностными лицами. Это расценено как сообщение о совершенном преступлении со стороны чиновников. Для получения более полной информации, которой, возможно, обладает Аскарбеков, он был вызван на допрос. Мы искали зацепку. Но пока причастность должностных лиц государственных органов не доказана», — заявили в ГП КР.
История с побегом заключенных и последующей их ликвидацией, пожалуй, не оставила равнодушными никого. В соцсетях высказывалось множество версий, как о самом ЧП, так и тех, кто его возможно организовал и кому оно было на руку. К тому же, из различных источников поступала противоречивая информация о самих беглецах. Плюс факты о творящемся бардаке в системе ГСИН. Все это вызвало диспуты и споры в обществе, каждый делился мнением. Хватит ли сил и средств Спецпрокуратуры всех допросить?
Это не первый раз, когда за мнение гражданских активистов вызывают на допросы, грозят посадить, вчиняют многомиллионные иски и даже сажают. Такая участь постигла другого лидера молодежного движения «Жаны Муун» Мелиса Аспекова, который в последнее время выступал с довольно резкой критикой действий властей. За слишком длинный язык он угодил за решетку на пять лет. Его также вызывали на допросы в качестве свидетеля, после он стал обвиняемым, а в итоге осужденным на пять лет.
За резкие выпады в адрес президента поплатился и журналист Дайырбек Орунбеков. Иск в 2 миллиона сомов ему предъявила Генпрокуратура, а суд присудил выплатить. Именно во столько оценила честь и достоинство президента КР Алмазбека Атамбаева генпрокурор Индира Джолдубаева.
Экс-депутат парламента Омурбек Абдырахманов заявил, что надзорный орган нарушил один из главных столпов Конституции. Статья 31 Основного закона КР гласит:
1. Каждый имеет право на свободу мысли и мнения.
2. Каждый имеет право на свободу выражения своего мнения, свободу слова и печати.
3. Никто не может быть принужден к выражению своего мнения или отказу от него.
Соб. Инф.
