Камила Шаршекеева, по праву одна из реформаторов системы образования в Кыргызстане. Еще в 1990-е годы она создавала Американский университет в Кыргызстане, позднее преобразованный в АУЦА, была министром образования и культуры КР.
Она в разные годы способствовала созданию Академии ОБСЕ, которая успешно готовит магистрантов в разных областях, EdNet, международную организацию, специализирующуюся на переподготовке преподавателей вузов и аккредитации. Общереспубликанское тестирование – также детище Камилы Шаршекеевой. В 2000-е года она активно привлекала международную донорскую помощь: проект Всемирного банка «Сельское образование» значительно способствовал реформе школьного образования в стране.
Созидатель по натуре, не ждущий должности, не рвущийся в парламент, хотя многие партии посчитали бы за честь видеть ее в своих списках. В 2008 году она основала еще один вуз — Международный университет в Центральной Азии. Он расположен в г.Токмок. В нем студенты могут учиться, не отвлекаясь на столичную суету и развлечения. И при этом высшее учебное заведение на периферии решает еще одну важнейшую задачу – поднимает значение регионов, укрепляет их, сохраняя на местах кадры, привлекая новых специалистов.
Ее недавнее послание в Facebook просто взорвало интернет-сообщество.
— Вы не задавали себе такой вопрос: почему человек идет в политику? На этот вопрос можно найти множество ответов: он хочет власти, или власти и денег, ему нужно защитить свой бизнес, у него высокие амбиции и т.д.
А теперь другой вопрос: почему человек не идет в политику? Потому что у него нет средств (денег, людей, связей, плана и т.д.) для политической борьбы, потому что он не верит, что у него получится, потому что он не знает, как это нужно делать или потому что он брезглив, так как «политика — это «грязное дело» и прочее и прочее.
А я задаюсь другим вопросом: почему академическое сообщество и его лучшие представители, прогрессивный слой бизнеса и молодежи, предпочитают сторониться большой политики? Безусловно, они наблюдают за ней, высказывают критические суждения, насмехаются над теми или иными решениями, оценивают политиков, но не участвуют сами. Я это вижу и читаю ежедневно в социальных сетях. При этом, конечно же, все перечисленное выше есть тоже формы политического участия, но все же пассивные формы!
Меньше всего мне хотелось бы обидеть светлые умы и чистые сердца интеллигентов и интеллектуалов, успешных бизнесменов, молодых и немолодых. Но я все чаще спрашиваю себя, не обусловлена ли эта пассивность и созерцательность боязнью, малодушием, а то и трусостью, в которой даже себе не хочется признаваться. Ведь наблюдать, критиковать и высмеивать, кичась экспертным статусом, истинным или ложным, брезгливо морща нос, гораздо проще, чем принимать трудные решения, договариваться с политическими оппонентами, идти на сложные, неприятные компромиссы, лавировать между крупными политическими игроками, пытаясь спасти то, что еще можно спасти. Как это связано с истинным или ложным чувством патриотизма?
Политика требует мужества, храбрости, решительности, зачастую дерзости, граничащей с наглостью и одновременно хитрости, дальновидности, прозорливости, а самое главное — решений и действий, и ответственности за них. И все это в условиях бешеных скоростей, международной динамики, экономических флуктуаций, социально-политических потрясений, повышающих риск ошибок и незамедлительной расплаты за них.
И вот я опять задаюсь вопросом: не боится ли наше прогрессивное сообщество испачкать белые ручки в «грязной» политике, рассматривая эту «грязь» лишь в нравственном смысле и не желающей признавать то, что для того, чтобы построить дом, посадить сад, надо не бояться по локоть погрузиться в грязь жизни.
Не пора ли нам, этому самому умному, рефлексирующему, экспертному, академическому и другому прогрессивному сообществу признать, что с нашего полу молчаливого согласия, пассивного наблюдения, в политику приходят люди, не обремененные нравственными исканиями и сложными дилеммами; что пока мы, так называемые «нравственные» люди, избегаем политической «грязи», политику делают другие люди, не озабоченные подобными размышлениями?
А может проблема в том, что наше прогрессивное сообщество не способно стать мобилизующей силой для общества? Что мы, несмотря на наши аналитические способности, экспертный опыт, высокий уровень рефлексии, живем лишь в угоду своим собственным интересам, как и те во власти, кого мы осуждаем и клеймим своими язвительными комментариями, дальше которых ничего не идет. И может быть наш патриотизм фальшив, может поэтому, во власть идут те, кто знает, что для них нет препятствий? Не с нашего ли пассивного созерцания Кыргызстан все больше и больше теряет шансы стать прогрессивным государством?
Мы решили задать Камиле Шаршекеевой несколько вопросов. А почему реформы не продвинулись за годы независимости вперед, что было причиной — финансирование? Этим, как обычно, объясняют все проблемы в социальной сфере.
— Я бы отметила главное — преемственность. Ни для кого не секрет, что сфера образования уже подвергалась реформам, но, к сожалению, они не получили своего завершения в силу отсутствия институциональной памяти и преемственности. А последнее уже превращается в неизлечимую болезнь, так как преемственность отсутствует в нашей стране даже между президентами и, практически, между всеми ветвями власти.
И, конечно, финансирование. У нас сегодня не получится честное бесплатное образование на все 11 классов. Сегодня у нас не получится одного бесплатного здравоохранения. Надо в этом признаться и вводить государственно-частный менеджмент. И тогда учитель, который будет получать 30-40 тысяч сомов в месяц, научит ученика своему предмету. И конечно, делать конкурс на все эти места в госучреждениях. Потому что будет нормальная зарплата. А потом уже вводить частные институты образования и здравоохранения. Ведь они уже работают, а это значит, что люди готовы платить за эти услуги. Но государственное надо пересмотреть. И поставить туда лучших, и тогда таких потерь не будет. По крайней мере, человек, который получает зарплату, отпускные, пенсию, будет держаться за свое место.
— Ну а методики, как их совершенствовать? Вы были министром образования, как здесь поправить положение, за счет чего?
— Здесь мы уже должны говорить о реформировании института педагогики. Мы счастливая страна, которая до сих пор получала огромную техническую помощь из-за рубежа. Но и здесь надо менять людей, которые были бы в этом заинтересованы. И специалисты есть, возьмите хотя бы АУЦА, Славянский, в здравоохранении — Кардиологию. Есть люди, которые хотят учиться, хотят хорошо работать. Нужен новый прогрессивный менеджмент в лице руководителей этих институтов.
— Вы создали АУЦА. Это наша гордость. Как это у вас получилось?
— Это было с двух сторон, когда нас учили — и мы, без всякого снобизма, хотя имели московское образование, хотели узнать еще что-то новое, и когда с другой стороны — американцы, уважая наше образование, передавали нам свой опыт. И уже активно работает несколько поколений выпускников АУЦА, которыми можно гордиться, есть и плеяда прекрасных преподавателей. Мы провели некоторые успешные реформы, необходимо продолжать. Одна из задач — стать понятными развитому образованному сообществу.
— А как у нас обстоят дела с высшим образованием? У нас, кажется, насчитывается порядка 66 вузов. Говорили в свое время и об их аттестации, и о необходимости их сокращать, исходя из качества образования.
— Я еще в 2002 году сказала, что на государственном уровне мы можем финансировать только 6 или 7 стратегических вузов. Остальное регулирует рынок. Многие идут, как раз в частные, потому что знают, что там можно что-то получить. А государственные никто не закроет. И каждый министр получает, как инструкцию к действию, что надо закрывать какие-то из частных вузов. Закрыть легко, оптимизировать сложнее.
Образование — не коммерческая сделка между институтом и финансово-состоятельным клиентом. Образование сегодня — это способность генерировать новые идеи, адаптироваться к изменяющимся условиям, осваивать новые быстро развивающиеся технологии, а самое главное — улавливать тенденции будущего и выстраивать структуры для поддержания прогрессивного роста.
— Мы говорим о реформах от выборов до выборов.
— Здравоохранение и образование, к сожалению, становились и опять становятся предметом манипуляций на всех проходивших и предстоящих в нашей стране выборах, что фактически уже оттолкнуло и может оттолкнуть многих представителей этих сфер от какой-либо политической активности.
Но можем ли мы продолжать жить и двигаться в таком русле? Это вопрос, который каждый должен задать, в первую очередь, самому себе, потому что, если в городе образование и здравоохранение «едва дышат», то в сельской местности они уже превратились в «руины». Захотят ли молодые и немолодые наши сограждане оставаться жить в нашей стране? Вот почему сегодня мы не можем позволить себе замкнуться в маленьком личном пространстве и выражать свое мнение и отношение к политическим процессам только в узком профессиональном, интеллектуальном или дружеском кругу.
— А коррупция — разве не затронула образование и здравоохранение?
— Да, она окутала все жизненно важные аспекты государства Она настолько глубоко засела в правительственной бюрократии и неправительственной системе отношений, что граждане страны и инвесторы одинаково чувствуют себя так, как будто попали в комнату, кишащую пауками и каждый паук готов схватить их и запутать в своей паутине и проглотить их всухую.
Коррупция превратилась в очередной «налог», который крупный бизнесмен, иностранный инвестор, малый и средний предприниматель вынуждены включать в свои расчеты расходов и доходов. А это значит, что среднестатистический работник получает заработную плату не только после вычета официальных налогов, но и выплат коррупционных «откатов», взяток, «благодарностей». Коррупция фактически вынимает пищу прямо изо рта работающих. Запомните, господа: обмен веществ у нас у всех одинаковый!!!
Для улучшения системы здравоохранения и образования необходима прозрачная, честная система налогообложения — без взяток, «откатов» и прочих коррупционных выплат. Налоги должны идти на финансирование образовательных и медицинских учреждений и достойную оплату труда их работников. Сами учреждения должны быть оборудованы в соответствии с требованиями времени.
— Но пока мы об этом говорим ситуация не улучшается, образование катастрофически падает, общество деградирует.
— К сожалению, гонка за так называемым высшим образованием практически уничтожила среднее профессиональное образование и создала армию дипломированных специалистов, не подготовленных к жизни в условиях нашей страны и современного противоречивого мира. Профанация среднего, средне-профессионального и высшего образования в нашей стране оборачивается увеличением безграмотных, легко манипулируемых и агрессивных масс.
Морально и материально мы не можем позволить себе жить по-прежнему.
«Нестабильность», ставшая оправданием всех проблем есть не что иное, как невыполнение государством своих обязательств перед гражданами. Нестабильность не закончится до тех пор, пока люди, стоящие у власти не прекратят обслуживать свои личные интересы!!!
Беседовала Замира СЫДЫКОВА.
