(Продолжение, начало в № 1-5, 7-10)
Даже вновь поселившиеся дунгане и илийские уйгуры-таранчи, несмотря на то, что они не пользовались особым покровительством царя, процветали больше, чем киргизы. В 1860-х таранчи и дунгане восстали против китайской тирании и коррупции в Синцзяне. Восстание (1862-1877) было жестоко подавлено китайцами. Тогда Россия занимала территорию Кульджи для усмирения и воспрепятствования распространению восстания среди других местных народов. Когда русские покинули страну, в соответствии с условиями Санкт-Петербургского Договора от 1881 года, дунгане и таранчи могли покинуть заодно с русскими страну, хотя большинство их бежало еще ранее на территорию России. По переписи 1897 года, дунгане, главным образом, жили в Семиреченской области (14 130 чел. из 16 279 поселившихся в российском Туркестане).
Большая претензия русских о том, что русские крестьяне обучат инородцев вести более высокий уровень землепользования и культуре должна восприниматься с некоторой оговоркой. Согласно официальному сообщению графа К. Палена, ни в плане разнообразия возделываемых культур, ни в искусстве земледелия, русские не превосходили оседлых местных жителей – таранчи и дунган, которые, в отличие от русских, выращивали и рис, и маслины, и различные виды овощей, фруктов — виноград, груши, и даже хлопок, который требует намного более интенсивного возделывания, чем обычное крестьянское хозяйство. Даже у киргизов-кочевников ведение хозяйства в плане адаптации к природным условиям области, естественно, не в смысле техники, обстоит лучше, чем у русских.
Далее в отчете Палена говорится, что культивирование земли на участках крестьян ведется самым примитивным образом. Они вспахивают на глубине 2-4 вершков в заданные сроки, больше весной. Удобрением не пользуются. Урожайность, если прежде доходила до 150-200 пудов с десятины, упала до 30-60 пудов на крестьянской земле из-за постоянного использования земли.
Такой примитивный и неэффективный метод землепользования легко объясняет всевозрастающий аппетит российского крестьянина к кочевой земле, почему они постоянно стремились заполучить больше, по закону или незаконно.
Плохая ситуация осложнялась и тем, что земли уходили не только русским крестьянам. При распределении земель были широко распространены спекуляции и должностное взяточничество. В 1916 году генерал Куропаткин писал в своем дневнике:
«Особенно недопустимо для меня было предоставление 1,800,000 пастбищных угодий Семиреченской области в 1913, 1914, 1915 гг. различным лицам, включая 10,000 десятин Поротикову, начальнику полиции города Верный. Боюсь, что это будет похуже знаменитых «Башкирских земель» [скандал]. Мы сами не знали, куда себя загнали. Обращая киргизов к оседлости, мы распределили им только пахотные земли, в то время как пастбищные угодья – 1, 800,000 десятин – мы отдали аферистам, не киргизам. В то же самое время была вакханалия и с лесными угодьями во всех областях (степного) края .
В заключение следует сказать несколько слов о ситуации среди туркмен Транскаспийского региона.
Русские пришли туда позже, чем в другие окраины Средней Азии, поскольку туркмены не сдавались вплоть до великой осады крепости Геок-Тепе (1881г.). Русская колонизация здесь была слабой, хотя русские составили 10% населения в 1914 году, это были большей части солдаты в гарнизонах. В регионе преобладают пустыни, он самый большой и наименее населенный из всех регионов российской Средней Азии. Только на юго-западе достаточно земель, орошаемых водами рек Мургаб и Теджен. Остальная часть этого огромного региона обеспечивается водой только скважинами и кяризами.
В Мервском оазисе развитие хлопководства достигало к 1916 году 44.6 % общей посевной площади и составляло в среднем 49.5% частного землепользования. Генерал Куропаткин, посетивший эти места в 1916 году, нашел, что благосостояние некоторых туркменов значительно увеличилось за счет хлопка, в то время как остальные обнищали. Конфликты с русскими в экономической сфере сводились преимущественно к спорам относительно водопользования, когда русские захватывали воду и обратно перепродавали местным жителям. Царское имение Байрам-Али, что рядом с Мервом, было особенно виновно в захвате воды для того, чтобы обучить местных жителей улучшенным методам земледелия.
(Продолжение следует).
