(Продолжение, начало в № 1-5)
Обработка различных хлопковых продуктов занимала 70 % всех трудовых ресурсов Ферганы, 80 % процентов всей механической энергии, 80 % всего топлива и 92 % всего производства области. В других основных областях отмечен следующий рост урожая хлопка с 1908 по 1913 гг.:
Сыр Дарья — 210.9%
Самарканд — 46.5%
Хлопок также выращивали в Транскаспийском регионе возле Мерва, но не в Семиречье.
Насколько была высока одержимость хлопком в эти годы, настолько же она затмевалась грандиозными планами, выдвигавшимися в годы царизма. Сенатор граф К.К. Пален в 1906 году провел официальное тщательное исследование состояния народного хозяйства в Туркестане и, сообщил, что природные границы площадей (325,000 десятин), отводимые под хлопчатник, были уже достигнуты. С другой стороны, министр сельского хозяйства и альтер эго Столыпина в части земледельческой политики — И.Кривошеин, полагал, что это была всего лишь третья часть орошаемых земель, которые должны быть расширены для выращивания хлопка. Система водоснабжения одной только Амударьи была объявлена почти сопоставимой с Нилом, но в то же время Кривошеин в своих мемуарах заявлял: “Каждый лишний пуд туркестанской пшеницы представляет дополнительную конкуренцию для российской и сибирской пшеницы; а каждый лишний пуд туркестанского хлопка является конкуренцией американскому”. Ссылаясь на страницу из истории Египта в качестве страны, где впервые выращивалась монокультура и, которая удовлетворяла свои потребности в продовольствии за счет стран извне, Кривошеин ухватился за эту идею о необходимости концентрации монокультуры (хлопка), как за desideratum (что-либо недостающее, желаемое) для Туркестана.
Туркестанский край должен был отказаться от выращивания своего зерна и рисовой культуры и посвятить себя только хлопчатнику. Именно в этой связи он задумал идею о строительстве туркестанско-сибирской железной дороги (Турк-Сиб), которая обычно принимается за советскую концепцию, чтобы ускорить экспорт сибирского зерна в этот регион. В 1911-1913 гг. ее начали прокладывать с обоих концов. Работы были затруднены из-за отсутствия капитала и все больше угрожающей ситуации на Западе, требовавшей большего внимания. Несмотря на то, что из-за войны строительство прекратилось, в 1915 году была завершена ветка протяженностью от Новосибирска до Семипалатинска. Все технические проблемы были улажены. Оставалось только возвести несколько мостов.
А что же было с дехканами или местными крестьянами в этой лихорадочной гонке? Какова была их доля в огромных богатствах, которые выплачивались за хлопок, сделало ли это их жизнь богаче?
На первый взгляд может показаться, что крестьянин должен был, безусловно, извлечь выгоду в этом хлопковом буме. Вторичная продажа хлопка, пошлины на американский хлопок, налоговые льготы на земли под хлопчатник, выращивание хлопка преимущественно на небольших своих фермах, а не на российских плантациях, в результате чего доходы от урожая должны были доставаться Туркестану — все это, казалось, указывало на лучшую жизнь для всех классов населения. В действительности же положение дехкан стало гораздо хуже.
Хотя хлопководство было очень выгодным, оно также подвергалось сильным колебаниям не только в плане урожая, но и в цене. Так как Соединенные Штаты были крупнейшим производителем этой культуры, то они практически устанавливали на нее цену. Неурожай в Туркестане, совпавший с хорошим урожаем в Соединенных Штатах (следовательно, и с понижением цены на хлопок) означало катастрофу для фермера в Туркменистане. И у фермера не всегда была возможность выращивать зерновые культуры, поскольку по транскаспийской железной дороге ввозили продовольствие по ценам часто ниже себестоимости продукции в Туркестане. На самом деле у крестьянина не оставалось другого выбора в этом вопросе, поскольку ему выдавали зерно пропорционально количеству производимого им хлопка.
Мелкий хлопкороб был поставлен в положение зависимости от продажи ему зерновых культур на столичном рынке. Агенты хлопкоочистительных и текстильных фабрик предоставляли ему небольшой депозит под будущий урожай, и с этого момента его зависимость была гарантирована, он утопал все больше и больше в долгах.
(Продолжение следует.)
